Аркадий Адамов - Приключения 1988

— Туда ничего не поступало. В дирекцию тоже.

— Значит, все по-прежнему?

— По-прежнему. — В голосе чувствовалась решимость отчаявшегося человека. — Сижу как на иголках. Кажется, что вокруг меня что-то происходит. Вообще-то я жуткая паникерша.

— Не похоже.

— Вы меня плохо знаете. Просто, когда я ставлю перед собой цель, меня не остановить. Я говорила с некоторыми сотрудниками…

— Тоже занимаются износоустойчивостью?

— Да. Постаралась предупредить… Но я далеко не со всеми могу объясниться откровенно.

— Скажите… — Денисов никогда раньше не сталкивался с работой научно-исследовательского института, поэтому был особенно осторожен. — Тема одна, а занимаются разные лаборатории… Так бывает?

— Для этого надо знать Максимова.

Денисов схватился за ее фразу.

— Я не совсем все представляю. Вернее: все совсем не представляю. Что за человек Максимов?

— Если одним словом: «неудачник».

— А если полнее?

— Попробую объяснить, пока никого нет. Ему предсказывали большое будущее. Он был в семинаре… — Она назвала фамилию, которая ни о чем не говорила Денисову. — Есть такой международный справочник — «Индекс цитируемости». Там фамилии ученых всего мира, кто и где в своих трудах на них ссылается. Так вот, у Максимова высокий индекс цитируемости… Понимаете?

— Да.

— Огромное количество оригинальных идей. Это с одной стороны.

— А с другой?

— Скверный характер. Неуживчивый. Все его сверстники, даже с меньшим потенциалом, ушли в большую науку. Руководят лабораториями. А Максимов — старший научный сотрудник. Один из многих…

Денисов поднялся из-за стола, разматывая телефонный шнур, шагнул к окну.

День оставался таким же неприветливым, холодным, хотя к вечеру обещали повышение температуры, снег. Наступал двухчасовой перерыв движения поездов, все спешили уехать. У путей виднелись вытаявшие из-под снега и снова вмерзшие пакеты от молока, бумажные стаканчики, скомканные пачки из-под «Примы» — все, что пассажиры второпях выбрасывают из поезда.

— …Сейчас его вроде прочат в завлабы. И то не знаю, пройдет ли. Кажется, я наговорила лишнего. Это от нервотрепки!

— Короче: из-за скверного характера его медленно, но верно обходят другие… — Денисов присел на подоконник, чтобы, разговаривая, видеть, что происходит внизу, на перроне; Антон из-за стола кивнул понимающе — он был целиком на стороне талантливого неудачника.

— В общем, правильно. — Как и в прошлый раз, Денисов услышал щелчок зажигалки. Ему показалось даже, что он чувствует запах сигареты — легкий и терпкий. — Но это уже другой вопрос… — Она торопливо затянулась. — Государству важно, чтобы проблема была решена. А кто ее решил — вы, я, ваш друг или Сергей Максимов…

— У вас замещение должностей, должно быть, конкурсное? — Ему часто встречалось в газетах набранное крупно — «ОБЪЯВЛЕН КОНКУРС НА ЗАМЕЩЕНИЕ ДОЛЖНОСТЕЙ».

— Безусловно.

— Постарайтесь узнать, на должность, которую прочат Максимову, объявлен конкурс?

— Я и так знаю. Конкурс действительно объявлен.

Сообщение навело Денисова на размышления.

— И есть соперники?

— Это неизвестно. — Денисову показалось, что она колеблется. — По-моему, соперники обязаны быть.

— Иногда, наверное, это приводит… — Денисов поискал выражение. — К некорректным приемам в отношении конкурента.

— Вы имеете в виду мои письма?

— Разное приходит в голову…

Модель преступника никогда не удавалось воссоздать сразу в ее конечном виде, многое еще потом дополнялось, корректировалось.

«У таких, как Максимов, обычно мало недоброжелателей, — подумал Денисов. — Их непритязательность всех устраивает. Они не участвуют в жестоких играх. Но, с другой стороны, кто-то же ходил здесь за ней и за братом Максимова, Николаем!»

Он снова посмотрел вниз. Движение поездов приостановилось. С десяток пассажиров, в основном приезжие, штудировали выставленное в начале перрона расписание.

— Вы виделись с мужем?

— Нет. Он больше не появлялся. Звонила домой — там пока его тоже нет.

— И на работе?

— В лаборатории его тоже не видели… А может, оставить все как есть?

— Не понял.

— Может, забыть про письма, про то, что они пропали… — Она помедлила, снова глубоко затянулась сигаретой. Денисов внимательно прислушивался. — Я и сама не знаю. «У страха глаза велики…» И вам задала работы.

— Об этом не беспокойтесь.

— Я, пожалуй, возьму назад свое устное заявление… Можно?