Линда Фэйрстайн - Костяной склеп

Через несколько минут Майк, Мерсер и Кэрри вернулись в наш наблюдательный пункт.

— Значит, так, — привлек Мерсер наше внимание, — действуем тихо и спокойно. Мы с Кэрри…

Майку не терпелось ринуться в бой.

— Ну ты прям как Тина Тернер в «Гордой Мэри». [106] Дословная строчка из этой известной песни Т. Тернер. Прекрасно ведь знаешь, что я ничего не делаю тихо и спокойно. Я за резкий отпор и грубую силу. Где тут снайперы?

— На крыше.

— Снайперы? — Я огляделась по сторонам. — Но мы же не знаем, где Клем…

— Совершенно верно. Они только поэтому и бездействуют. Мы же не знаем, чем он вооружен. Вот если он разбушуется, придется укрощать парня силой. Наверху каждой лестницы мы поставили спецназовцев из службы чрезвычайных ситуаций, с ними врача. Действия всех групп координирует начальство. Мы с Кэрри попытаемся установить контакт с преступником. Нас уполномочили на это. Вы же оба, как главные эксперты по данному делу, будете нам помогать.

В организации переговоров по освобождению заложников первым шагом является четкое распределение обязанностей и сфер ответственности. На контакт с захватчиком шел только один человек из группы, но все остальные должны пребывать в полной боевой готовности, чтобы в любой момент моментально подключиться к операции.

— Мы считаем, что наш подозреваемый Эрик Пост. Внизу вы ничего не нашли, что бы его связывало с этой ситуацией? — спросил Майк у Мерсера.

— Мышьяк? — спросила я, надеясь, что он не успел применить его к Клем.

— Ева Дрекслер считает, что она нашла разгадку. Точнее, Тибодо, — начал Мерсер. — Вроде бы всякий раз, когда Беллинджер посылал запрос на приобретение мышьяка для Клойстерс, Эрик Пост от себя приписывал в запросе какое-то количество для реставрационных работ в своем отделе Метрополитен.

— Так что, может, он никогда и не прикасался к мышьяку из отдела таксидермии, но, наверное, очень хотел, чтобы подозрение пало на кого-нибудь из Музея естествознания, — добавил Майк. — И значит, если он не ожидал увидеть Клем уже сегодня вечером, то мог и не захватить свой джентльменский набор отравителя.

— Надо бы это выяснить. Применим свой прием, — заявил Мерсер, обращаясь к Майку. — Ты держи себя в руках и не мешай мне. Мы еще никого пока не потеряли, а я сегодня не намерен открывать такой счет.

Майк опустился на колени и начертил на полу, в какой каморке, по нашему мнению, мог скрываться Эрик Пост. Мерсер поднялся, а с ним и Кэрри, и, отойдя от нас, они втиснулись в узкий проход между складскими отсеками. И сразу растворились в вязком мраке хранилища. Единственным, что выделялось на фоне этой темноты, были отчетливые алые буквы на спине куртки Кэрри, слагавшиеся в призыв «ГОВОРИ СО МНОЙ!».

К запертой комнате мы с Майком подошли кружным путем. И первое, что я услышала, был глубокий низкий голос Мерсера.

— Мистер Пост, — обратился он к нему спокойным и мягким тоном. — Эрик? Это Мерсер Уоллас.

В ответ не последовало ни единого звука. Переговорщик обычно никогда не представляется как полицейский, не упоминает своего звания, как и не упоминает о том, что за его спиной целая гвардия.

Но сейчас позади нас послышалось какое-то движение. Я повернулась и увидела двух мужчин в абсолютно черных комбинезонах, которые взбирались по лестнице на тот мостик, откуда я сама недавно спустилась. За плечами у них были очень мощные ружья, и, ступив на мостик, они быстро двинулись — кстати, гораздо уверенней, чем я, — в другую сторону от того места, которое занял Мерсер. Снайперы заняли точки в музее повсюду, в том числе и наверху.

Мерсер подступил к каморке на несколько шагов ближе.

— Эрик, я хочу, чтобы вы меня выслушали. — У Мерсера была сложная задача — вовлечь преступника в разговор и при этом не затронуть больную для него тему. Это была в высшей степени деликатная задача с массой неизвестных, решать которую все равно что сидеть со свечой на бочке с порохом.

Первым делом Мерсеру предстояло выяснить, что с Клем. Ведь если Пост был один, вокруг было достаточно сил для его захвата, но, если с ним Клем и она жива, операция должна проходить по совершенно иному плану. Понятно, что Мерсер не хотел заговаривать о теле, найденном в саркофаге. Пост тогда наверняка подумает о том, что за убийство Катрины Грутен ему светит пожизненный срок, и решит, что ему нечего терять.

Важно установить личные отношения, пояснил мне однажды Мерсер, когда я спросила у него, как обучают такой работе. Нащупать общую тему, а потом навести собеседника на мысли о людях или вещах, которые были ему дороги и которые ему жаль терять.