Николай Леонов - Наркомафия

Гуров вышел, достал сигарету, но не закурил, покачал головой, покрутил пальцем у виска.

– Можно было того стрелка захватить, да чуток растерялся я, ну и струхнул, конечно. Я, признаться, не люблю, когда в меня стреляют. Если бы я сразу из-за укрытия выпрыгнул, то смог бы его достать. А он от неожиданности и мандража не попал бы в меня. Да и, судя по раскладу, он после выстрела пистолет сразу убрал и со стройки подался. Я его мог голыми руками взять.

– Сидя за столом, всех перехватать легко. Ты выпей еще, храбрее льва станешь.

– Издеваешься, – утвердительно сказал Гуров. – Ты мне лучше расскажи, что в офисе. Систему прослушивания обнаружил?

– А я решил, ты к такой мелочевке интерес потерял. Два “клопа” на присосках, значит, съемные. Один в кабинете Ильи Вагина, второй... – Крячко интригующе замолчал, поднялся, поставил кофейник на плиту.

Гуров терпеливо ждал, предположений не высказывал, и Крячко несколько разочарованно закончил:

– В туалете за трубой.

– Молодец, – равнодушно сказал Гуров.

– Я их, конечно, не тронул. Сначала хотел проследить, кто в конце дня их снимать будет, потом решил не рисковать, засветиться легко. Тут минимум три, лучше четыре человека требуются. Предлагаю в понедельник и провернуть такую операцию. Пригласить Орлова, еще одного стоящего мента я к нам вербую, ты, я... Вроде совещания у тебя и устроить пустой треп, а потом вроде банкетика начать, перед самым уходом. Разбредемся по офису, кто в туалет, кто офис посмотреть ради интереса. Так можно засечь человека, который станет липучку снимать, и не раскрыться.

– Согласен, – Гуров кивнул. – Ну, а сам ты сыщицким чутьем на кого грешишь?

Крячко задумался, затем неохотно сказал:

– Не возьму грех на душу, нет ничего конкретного. Один человек нравится больше, другой меньше, смешно говорить. Невозможно определить даже круг подозреваемых. Если брать руководство, так выбор невелик. Коммерческий директор Егор Крупин? Человек неискренний, с двойным дном, можно поставить на первое место. Но нервы у него не в порядке, мафия такого человека использовать не станет.

– Если Егор не изображает, – вставил Гуров. – Слишком он эмоционален.

– Ты не можешь забыть, как он на тебя кидался? – Крячко усмехнулся. – Заместитель Крупина, Илья Вагин, уехал в командировку до убийства бухгалтера. Кабинет Вагина открыт, в нем все время кто-то работает, “жучок” мог поставить любой из фирмы. Международника Закревского в Москве тоже нет, отпадает.

– Вагин действительно уехал? – спросил Гуров.

– Он в Самаре, звонит по два раза в день.

– Что они цеплялись за юриста? Ты считаешь, мы его не дожали и он располагает информацией?

– Ни черта юрист не знает! – категорично сказал Крячко. – Они на воду дуют.

– Больно сильно дуют, – с сомнением произнес Гуров.

– Мелькнуло у меня, да понял, глупости, – Крячко махнул рукой. – Понимаешь, накануне смерти бухгалтер из дома звонил своим девчонкам, спрашивал домашний телефон юриста, и я подумал...

– Верно подумал, почему не сказал раньше?

– Он телефон спросил, а Байкову не звонил. Бухгалтер всю вторую половину дня провел со своей пассией, которую встретил накануне. Женщина утверждает, что он ни с кем не разговаривал.

– Мы не знаем, за что убили бухгалтера, почему пытались заполучить юриста, – Гуров вздохнул. – Бухгалтер хотел позвонить юристу, не позвонил. Здесь что-то имеется.

– Ни черта тут нет, я зря сказал.

– Хорошо, отложим на потом. Байков на работу вышел?

– Нет, дома отлеживается.

– Ты придумал, как меня могут убрать?

– Умишка не хватает.

– Ты же уголовник, дружище, а в КГБ целое подразделение такие штуки разрабатывало, – Гуров помолчал. – И козырную карту против меня вытянут из той колоды.

– Тебе надо уехать недельки на две, на три, пока не уляжется или не взорвется.

– Мысль интересная, но неосуществимая. Я не могу бросить Бориса на растерзание.

– Так что ты предлагаешь? Раз мы не знаем, чего ждать мы не можем защищаться.

– Опередить и нападать, – спокойно ответил Гуров, попытался улыбнуться, но получилось плохо – сыщик лишь болезненно поморщился.

Сегодня утром, впервые за многие годы, Юрий Петрович Еланчук не сумел изящно повязать шейный платок. Промучившись перед зеркалом несколько минут, сунул платок в карман, рассеянно поцеловал близняшек, автоматически взлохматил непокорную шевелюру молодой жены и отправился на работу.

За канцелярским столом своего скромного кабинета он, не вникая в суть, подписал документы в приготовленной для него папке, отодвинул кресло, вытянул ноги и откинулся.