Николай Леонов: Шакалы

— Уважаемая Нина Дмитриевна, я желаю стакан коньяка и никогда в жизни не проводить обысков, — ответил Гуров. — Только я забыл то время, когда делал что желал. Однако от чашки кофе не откажусь, и, не откажите в любезности, дайте мне фотокарточку вашей дочери. Снимок, на котором она не слишком красивая, максимально похожа на себя.

Хозяйка поставила перед Гуровым чашку кофе, но дружеского тона не приняла:

— Мы пойдем к Юлии в квартиру, там ее фотографий — на любой вкус.

— Налить? Желаете коньяка? — Хозяин поставил перед Гуровым стакан, взял со столика бутылку.

— Юрий Карлович, я много чего желаю, — и, отставив стакан, отпил кофе. — Вы симпатичные люди, дом у вас превосходный, работать мне здесь не хочется до чертиков.

— Отчего так? — Хозяин тоже отказался от спиртного, начал пить кофе.

— Вы принадлежите к определенным кругам, мне придется туда лезть, на меня начнут жаловаться министру. Я это уже проходил, знаю и не люблю.

— Постараюсь облегчить вашу жизнь, шепну кому следует, на вас жаловаться не рискнут.

— Возможно, вы знаете, как из рубля сделать сто долларов, а какая комбинация складывается из трех пальцев, вам неизвестно. Я ничего не решил. — Гуров поднялся.

Дочь жила в соседней квартире. Когда Гуров переступил порог, сыщику почудилось, что он шагнул с московских улиц на парижские бульвары. Квартира была обустроена сверхсовременно, походила на дорогой номер пятизвездочного отеля, слегка худела вентиляция, пахло дождем и хорошими духами.

Сыщик взглянул на безукоризненно чистые ботинки, вошел и опустился на изящный хрупкий диванчик.

— Присядьте, Нина Дмитриевна, поговорим, я пообвыкну в новой обстановке. Здесь красиво, но в вашей квартире мне уютнее, — сказал Гуров. — Скажите несколько слов о вашей дочери. Вы дружны?

— Вам больше нравится у нас, так как вы, как и мы, старомодны. Но эту квартиру оформляла не Юлия. Мух купил квартиру семье, которая здесь жила, позвонил в какую-то фирму, явился представитель, принес рекламные проспекты, дочка ткнула пальчиком, через некоторое время получила ключи. Вы скажете, что у богатых свои привычки. А зачем нужны деньги, если не доставлять себе удовольствие? — Супруга миллионера прошлась по комнате, включила торшер, верхний свет она зажгла, когда Они только вошли в квартиру.

Гуров разглядывал висевший на стене портрет миловидной девушки с простоватым русским лицом, но очень красивыми загадочными глазами и пышными длинными волосами.

— Сейчас Юлия пострижена коротко, — сказала Горсткова, — в жизни она не так красива, но обаятельнее.

— Сколько девочке лет?

— Двадцать четыре.

— Была замужем?

— Почему была? Может, она и сейчас замужем?

Гуров не ответил, прошел в спальную комнату, в центре которой располагалось квадратное ложе колоссальных размеров, потолок в спальне был зеркальным. Хозяйка смутилась, нажала какую-то кнопку, и потолок помутнел, стал голубоватым. Гуров отодвинул левую стенку, равнодушно взглянул на шкаф с бесчисленным количеством вешалок с платьями, костюмами и иными нарядами, одно отделение занимали шубы и куртки. Сыщик непроизвольно отметил на воротнике одной из шуб то ли торговый чек, то ли квитанцию.

— Вы так проводите обыск? — спросила женщина.

— Пока только знакомлюсь, — Гуров вздохнул. — Понадобится — проведем обыск, — и направился на кухню.

Кухня и туалетная комната походили на интерьеры домов из мексиканских сериалов, которые порой попадались сыщику на глаза, когда он переключал программы. Телевизоров в квартире оказалось четыре, холодильника только два.

— Покажите, пожалуйста, бар, письменный стол и сейф, — сказал Гуров, ненавязчиво наблюдая за хозяйкой и решая, она действительно не обеспокоена сложившейся ситуацией или невозмутимость опять же лишь масочка, которая на секунду соскочила, когда муж повысил на женщину голос.

Бара оказалось тоже два. Одна стойка выдвигалась из стены гостиной, второй миниатюрный бар был вмонтировал в трельяж, расположенный в спальне. Все бутылки, бокалы были тщательно протерты. Гуров непроизвольно улыбнулся, подумав о ребятах из НТО, которые занимаются пальцевыми отпечатками. Сыщик отметил, что содержимое баров разнообразнее, чем в кабинете хозяина. Естественно, ведь еще Рокфеллер говорил, что у его сына папа миллионер, а сам Рокфеллер круглый сирота. Судя по содержимому баров, в квартире бывали мужчины, выпить умели.

Крышка письменного стола крепилась под книжной полкой, при необходимости откидывалась. Хозяйка продемонстрировала, как это делается, зажгла и погасила свет над столом, сказала: