Эд Макбейн: Будни

– Куда?

– К столикам.

– Я играю.

– Игра подождет.

Кастаньеда пожал плечами. Один из мужчин на банкетке сказал:

– Иди, Пепе. Мы пока пивка пропустим.

– По сколько у нас еще бросков?

– По три, – ответил мужчина.

– Это надолго? – спросил детектива Кастаньеда.

– Вряд ли.

– Ну ладно, пошли.

Они подошли к бару в дальнем конце помещения. У музыкального автомата две молоденькие девушки в обтягивающих брюках выбирали следующую мелодию. Кастаньеда мельком взглянул на них.

Мужчины уселись за один из столиков лицом друг к другу. Музыкальный автомат снова взорвался звуками. Фоном служил постоянный треск падающих кеглей.

– Что вы хотите узнать?

– У вашего брата есть партнер по имени Хосе Хуэрта, – начал Дельгадо.

– Правильно.

– Вы его знаете?

– Знаю.

– Вы знаете, что его сегодня утром избили?

– Да? Нет, не знаю. У вас есть сигареты? Я свои оставил там.

– Я не курю, – покачал головой детектив.

– Я тоже не курил. Но, вы знаете... – Кастаньеда пожал плечами, – одно бросаешь, другое цепляется.

Он улыбнулся. Улыбка широкая и заразительная. Пепе был всего года на три-четыре моложе Дельгадо, но сейчас вдруг стал похож на подростка.

– Я кололся раньше. Вы в курсе?

– Да, я слышал.

– Я бросил.

– Об этом я тоже слышал.

– Вы удивлены?

– Удивлен.

– Я тоже, – Кастаньеда снова улыбнулся.

Полицейский также ответил ему улыбкой.

– Ну, так что вы от меня хотите?

– Его здорово избили, – продолжал Дельгадо, – обе ноги сломаны, лицо, как котлета.

– Да вы что? А кто?

– Четверо мужчин.

– Надо же! – Пепе покачал головой.

– Прямо на крыльце его дома. Он шел в церковь.

– Да? А где он живет?

– На Южной Шестой.

– Ах, да! Точно! Напротив кондитерской, верно?

– Да. Я вот что хотел у вас спросить. Вашему брату кажется, что этих четверых попросили избить Хуэрту.

– Я вас не понимаю.

– Когда я спросил вашего брата, кто не любит Хуэрту, он сказал: «Любит – не любит, но бить его не станут».

– Ну, и что это значит?

– Это значит...

– Да ничего это не значит, – вдруг сказал Кастаньеда. – Это значит, что ваш брат считает, что Хуэрту избили по чьему-то поручению.

– С чего вы это взяли? Просто он так выразился, вот и все. Мой брат ничего не хотел этим сказать.

– Допустим, что хотел. Допустим на минуту, что кто-то хотел, чтобы Хуэрту избили по чьему-то поручению. И допустим этот кто-то попросил тех четверых оказать ему услугу.

– Ну, ладно, допустим.

– Так вот. Кто эти четверо, вы случайно не знаете?

– Не-а. Слушайте, мне правда хочется курить. Вы подождете? Я схожу за сигаретами.

– Сигареты подождут, Пепе. Там в больнице лежит человек с перебитыми ногами и расквашенным лицом.

– Оно, конечно, так, – Пепе секунду подумал. – Но, может быть, этому человеку нужно было быть поосторожнее? Может, тогда никто и не хотел бы его избить?

– Кто хотел его наказать, Пепе?

– Вы сплетни любите?

– Люблю.

– Хосе толкал кое-что, вы знаете?

– Знаю.

– Травку. До сих пор. Но постепенно человек понимает, что сильные препараты выгоднее. Это только вопрос времени.

– Ну?

– Так, может, кто-то не хотел, чтобы Хосе отравлял район? Я не утверждаю. Но подумать, по-моему, над этим можно.

– Да, подумать можно.

– А может, Хосе волочился за чьей-нибудь женой? Может, у кого-то красивая жена, а Хосе к ней подъезжал? Может, кто-то решил переломать ему ноги, чтобы он не мог цепляться к чужим женам и продавать дрянь местным пацанам? И ему помяли морду, чтобы он это понял. Чтобы не нравился чужим женам. И чтобы пацаны от него шарахались.

Кастаньеда помолчал.

– По-моему, можно над этим подумать.

– Да, можно, – согласился Дельгадо.

– Вряд ли вы найдете этих парней. Да и зачем?

– То есть?

– Он сам нарвался. Тут все справедливо. Вы же тоже ее защищаете, справедливость?

– Да, защищаем.

– Ну, вот и я о том же.

Дельгадо смотрел на Пепе.

– Что, не так?

– Да нет, наверное, так.

Детектив встал из-за стола, кивнул, задвинул стул обратно и попрощался:

– Приятно было познакомиться. До встречи.

– Выпьем чего-нибудь? – предложил Кастаньеда.

– Спасибо, у меня еще час до конца службы.

Дельгадо направился к выходу. Кастаньеда помахал на прощание рукой.

Капек курсировал от бара к бару на Стеме с восьми часов вечера. Уже было двадцать минут двенадцатого. Его сердце екнуло, когда в двери «Ромео» на Двенадцатой улице вошла чернокожая девушка в красном платье. Девица проплыла мимо мужчин, сидящих на высоких стульях у стойки, и устроилась в дальнем конце у телефонных будок, закинув ногу на ногу. Калек дал ей десять минут, чтобы она смогла осмотреть всех мужчин в заведении, а потом прошел мимо нее к телефонам. Он позвонил в дежурку, попал на Финта из новой смены.