Фридрих Незнанский - Гонцы смерти

Грязнов растерянно посмотрел на Турецкого.

— В интересах следствия я не разрешаю вам звонить.

— Я пока не арестован! Я у себя дома и буду делать что хочу! — закричал он, ринулся к телефону, но Грязнов снова отбросил его на диван.

— Надень на него наручники! — приказал Турецкий.

— Вы не имеете права! Покажите мне ордер на арест! У вас его нет! Вы действуете, как бандиты! — закричал Станкевич. — На помощь!

Грязнов замялся, не очень понимая, нужно ли принимать столь радикальные меры.

— Я сказал: надень на него наручники! — зарычал Турецкий.

— Спокойнее, — обиделся Грязнов. — Я не оглох пока.

Но наручники он на Станкевича надел.

— Вы за это ответите! Я вас с дерьмом смешаю! — продолжал бесноваться хозяин дома.

— А у вас ордер действительно есть? — заинтересовалась Элла.

— Будет, — сказал Турецкий. — Чуть позже.

— Ничего у них нет! — истерично засмеялся Станкевич. — Они действуют, как бандиты!

— Позвони, узнай, выехала бригада или нет? — попросил Александр Борисович Грязнова.

Тот достал рацию, позвонил. Меркулов попросил передать трубку Турецкому.

— Ну что?! — не понял следователь.

— Бригада выехала, ордер на арест и обыск я подписал, не поставив в известность генерального, — сообщил Костя. — Ты мне скажи, Басов действительно там и удерживался насильно Станкевичем?

— Да! — ответил Александр Борисович. — Я что, когда-нибудь тебя подводил?

— Может быть, мне доложить генеральному?

— Пока не нужно. Я сам приду к нему с заявлением и все объясню. Сейчас важно осуществить первый этап без помех. Что-нибудь есть от Питера?

— Пока ничего. Даже телефон Питера не отвечает.

— Хорошо, я через пару часов буду! — Турецкий отключил рацию. Грязнов растерянно смотрел на него. — Все в порядке. Бригада с минуты на минуту будет. Санкции на проведение обыска и ареста обитателей дачи получены, — добавил следователь, взглянув на Эллу. Александр Борисович почувствовал неожиданно слабость в ногах и сел в кресло.

— Может, кофейку? — спросила Элла Максимовна.

— Было бы неплохо, — кивнул Грязнов.

Она поднялась.

— Геник, а тебе? — уже ласково поинтересовалась она.

— Пошла вон, сука! — прошипел Станкевич.

— Фи, как неинтеллигентно! — усмехнулась вдова, с торжеством глядя на бывшего супруга. — Александр Борисович, вы мне не поможете? — удаляясь на кухню, проворковала она.

— Сейчас…

Посидев еще несколько минут, Турецкий поднялся. Он чувствовал себя разбитым.

— Присмотри за ним, — кивнув на мрачного Станкевича, проговорил Турецкий Грязнову и прошел на кухню. — Что нужно?

Элла подошла к нему, прижалась всем телом.

— Здесь наверху есть одна роскошная спальня, — прошептала она. — Меня страшно возбуждают такие ситуации!

Александр Борисович с удивлением посмотрел на нее.

— Это замечательно! — сказал он. — Только у меня, к сожалению, все происходит наоборот.

Обыск прибавил к общей картине кое-что существенное. В комнате Кузьмы эксперты нашли схему дачи Шелиша, его участка и подъездных путей к нему. На чердаке был обнаружен небольшой арсенал: два автомата «узи» с запасными обоймами, несколько пистолетов, винтовка с инфракрасным прицелом, приборы ночного видения, десяток подслушивающих устройств: от миниатюрных «клопов» до сверхчувствительных «пушек»-звукоуловителей. В сейфе Станкевича помимо денег и драгоценностей на сумму около сорока миллионов долларов была найдена и «пуля-ловушка», аналогичная той, которую внедрили в тело Реддвея.

Басов собственноручно написал подробное объяснение случившегося. Этого было достаточно, чтобы возбудить уголовное дело против Станкевича и Кузнецова по двум статьям — 126-й и 222-й — УК РФ: за похищение человека и незаконное хранение оружия. Один из сотрудников МУРа тотчас выехал в Клин, чтобы допросить Ивлюшкина.

Еще через час Меркулов и Турецкий вошли в кабинет генерального, который, на их счастье, всю первую половину дня проторчал в Государственной Думе, где рассматривался вопрос об организованной преступности в стране, и был не в духе: депутаты снова вспомнили дело Шелиша, заявление Турецкого по телевидению и назвали прокурорский корпус болтунами.

Прочитав заявление Басова на свое имя, хозяин кабинета неожиданно посветлел лицом.

— Надо брать этих негодяев! — воскликнул он.

— Они уже арестованы и помещены в одиночные камеры Бутырской тюрьмы, — с бесстрастным лицом доложил Меркулов. — На даче Станкевича старшим следователем Турецким произведен обыск.