Эд Макбейн - Там, где дым

– Нет. Она сказала, что свяжется со мной по поводу мебели. Пива не желаете?

– Нет, спасибо.

– А я, пожалуй, хлебну пивка. – Он встал, подошел к холодильнику и открыл дверцу. – Черт, – выругался он, – у нас кончилось пиво. – Он вернулся к столу.

– Так что насчет мебели?

– Она велела мне попробовать продать ее тому, кто снимет квартиру. В микроавтобус она погрузила только личные вещи.

– Какого типа у нее микроавтобус?

– «Бьюик» семьдесят первого года.

– Цвет?

– Синий.

– Номерной знак не знаете случайно?

– Нет.

– Какие личные вещи она упаковала?

– Просто платья, тряпки. Три легких чемодана и один тяжелый. Я помог ей снести их вниз. Она дала мне пять долларов.

– Это было в воскресенье вечером?

– Да.

– Она все погрузила в микроавтобус вечером в воскресенье, но не выехала из квартиры до сегодняшнего утра.

– Именно так.

– Вы видели, как она уезжала утром?

– Да. Она принесла мне ключ.

– В котором часу?

– В девять.

– В ту ночь она оставила машину на улице?

– Сомневаюсь. Тем более что в машине лежали чемоданы. Здесь поблизости – два гаража. Наверное, отогнала машину в один из них.

– Сколько она здесь прожила?

– Въехала сюда три месяца назад. В июне. В середине. В чем она провинилась? А вас-то как звать? Вы представились?

– Лейтенант Смок. А как ваше имя?

– Стэн Дурски. Что она натворила?

– Почему вы думаете, что она натворила что-то?

– Полицейский лейтенант стучится ко мне посреди ночи, задает вопросы, вот я и вынужден думать, что она что-то сделала. В любом случае она сдвинутая.

– Как «сдвинутая»?

– По фазе, – сказал Дурски.

– В чем это проявляется?

– Она считает, что она Клеопатра. Вы верите в перевоплощение?

– Нет.

– Я тоже. А она верит. Знаете, что она думает?

– Что она думает?

– Она думает, что в ней воплотилась Клеопатра. Как вам нравится? Считает, что родилась в 69 году до нашей эры. Она говорила мне, что отец ее не Джеймс Флетчер, а Птолемей Одиннадцатый... Правильно я произношу это имя? Птолемей? А братик ее Гарри? Тот, что умер от инфаркта шесть месяцев назад?

– Что вы знаете про ее брата?

– Он не был ее братом. То есть он не был Гарри Флетчером. Знаете, кем был он?

– Кем же?

– Птолемеем Двенадцатым – так это произносится? Клеопатра вышла за него замуж, когда ей было семнадцать. Он умер не от инфаркта, сказала Натали.

– От чего же он умер?

– Он утонул в Ниле. А вы бы видели, как она одевается! Она, бывало, наряжалась в такие длинные платья, копировала их с изображений Клеопатры в музее. Волосы у нее черные, как воронье крыло, она носит их подстриженными вот здесь, в точности как Клеопатра. И иногда она носит на голове эту дешевую маленькую корону и таскает с собой эту штуку, обвитую бутафорной змеей, это ее скипетр... Правильно я произношу – скипетр? И глаза, знаете, и губы она красит в точности как Клеопатра. Признаться, скажу я вам, порой я сам верю, что она – настоящая Клеопатра. А знаете, как она называла мою супружницу? Ну, мою жену, которую зовут Роуз Энн?

– Как она ее называла?

– Чармиан – правильно я произношу? Это у Клеопатры была такая придворная дама. Честно говоря, я рад, что она выехала отсюда. Ну, теперь, если просто продать все барахло, что она оставила... Я сказал ей, знаете... Я сказал, что если новый квартирант не купит, то я все выброшу на свалку. Гостиную она называла «королевскими покоями», вам следует взглянуть. Вы, наверное, никогда не видели такого количества никчемного барахла из магазина бывших в употреблении вещей. Я заходил к ней пару раз, чинил ей то одно, то другое. В этих старых домах всегда что-нибудь выходит из строя. Свет она все время держала выключенным, жгла свечи; в потемках я с трудом разбирал, что делаю. Да еще эти благовония. Господи Иисусе, все здание от них провоняло! И еще она ставила пластинки с жутковатой струнной музыкой и иногда сама с собой разговаривала, словно бы на иностранном языке – на египетском, наверное. Я египетского не знаю, а вы?

– Я тоже не знаю.

– Да, она сдвинутая. Очень жаль, конечно. А из хорошей семьи.

– Родители ее еще живы?

– Оба. С отцом не приходилось встречаться, хотя Натали много рассказывала про него... Птолемей Одиннадцатый, как вы уже знаете. – Дурски закатил глаза к небу и вздохнул. – Они с матерью разведены. А мать – хорошая женщина. Всегда заговаривала со мной, когда приезжала к дочери, если видела меня на улице. Мы были с ней в приятных отношениях. Ее зовут Вайолет. Вайолет Флетчер.