Алексей Алексеев - Sans toucher (Не касаясь)

Для Светланы утро началось с телефонного звонка, возвестив о новом задании.

Вспомнив пару итальянских выражений, подобрала им французские эквиваленты, успокоилась, нажала на кнопку приема. Знакомый голос подтвердил догадку – отпуск закончился.

– Светлана Леонидовна, доброе утро.

– Доброе? …Без пяти шесть?

– Узнал, что Вы в Москве, и решил позвонить. Дело срочное. Подробности у меня в кабинете в 13: 00, – голос не пожелал слушать, почему Светлана не может быть к назначенному времени, оборвал телефонным «Ля [10]».

Паркет радостно цокает под высокими каблуками.

Взгляды коллег лезут под блузку, оценивают vue de dos [11].

Переплетаясь ниже спины, скользят по чулкам, отдыхают от черно-белых букв. Нейроны инстинкта блокируют интеллект лучших мозгов страны.

Она идет по цитадели мужского шовинизма.

Как световая волна, меняя скучные тона стен, напоминая о лете и солнце.

Поворот коридора.

Глаза портретов косят в декольте. Бумага пытается ожить, выпрыгнуть из рам. Вернуться из легенд.

Она идет. Распаляя фантазии. Герои прошлого – восстать из пепла! Вновь поворот. Ковер как кот подставил спину и мурлычет в такт шагов.

Она идет. Тени прошлого уступают дорогу, забывая о мести, не дающей уйти. Поэма о любви, мечта открывает дверь с табличкой «Начальник управления Н».

Кабинет прямоугольной формы. Посередине стол с десятью стульями, далее его древний собрат с массивным письменным прибором и компьютером, за спинкой древнего кресла сейф, в котором мог бы спрятаться «Железный Феликс [12]», портрет Дзержинского над ним и древние ходики на стене справа, вдоль которой ведет проход к креслу «председателя собрания».

– Вызывали, Степан Алексеевич?

– Заходите, Светлана Леонидовна. Как всегда сногсшибательна. Просто завидую Дзержинскому!

– Это почему же?

– Обзор лучше, чем у меня.

– Тогда предложите даме присесть.

– Вольно, товарищ майор, присаживайтесь.

Краешек массивного стула слегка поддержал ее. Кукушка дождалась удобного ракурса, вылетела из своего гнезда и проскрипела: «ку-ку». Захлопнула дверцу, удалилась мечтать.

– Это самец? – указывая на ходики, улыбнулась Светлана.

– Конечно, все по высоким стандартам мужского шовинизма, именно поэтому я Вас пригласил к 13:00, а не к двенадцати, иначе кукушонок не пережил бы.

– А как же я?

– Прекрасное исключение, подтверждающее правило. Теперь о задании. Присаживайтесь ко мне поближе. Посмотрим вместе через «дьявольское зерцало» на цифры с графиками.

Полковник ловко пододвинул стул и помог девушке устроиться у монитора.

– Смотрите, что наши ребята накопали.

– Они карту Подмосковья рисуют? Красиво. А вот здесь какая-то полоска. Наверное, кто-то подземный ход прокопал и дальше ведет, чтобы наркотики напрямую в Москву возить. Я угадала?

– Почти, только не ход, а коридор из земель, принадлежащий разным компаниям. Консалтинговые и аудиторские услуги им оказывает одна фирма. Заметили совершенно случайно. Не знаю, как у яйцеголовых это называется. Погоняли цифры не по методике. Результат получился интересный. Остап Бендер [13] и не мечтал о таком методе поиска подпольных миллионеров. Вернее миллиардеров.

– Хотите сказать, что в России до сих пор есть подпольные миллиардеры типа Корейко [14]?

– И да, и нет. Те, что мелькают по телевизору и участвуют в рейтингах по величине состояния – верхушка айсберга, может быть, самая богатая. Более благоразумное большинство не афиширует размеры своего богатства. И дело не в том, что они получили миллиарды криминальным путем. Опыт бурных девяностых научил не высовываться.

– То есть наркотуннель – не этот случай?» – Светлана выровняла спину, оставаясь на краешке стула. «Как они умудряются так сидеть?», – пронеслось в голове у полковника.

– Какой случай – придется выяснить Вам, товарищ майор. Надеюсь, французский не забыли?

– Наконец-то настоящее дело, о котором мечтала с детсада, – глаза Светланы вспыхивали, усиливая акценты речи. – Охмурять миллиардера в Ницце, купаться в бриллиантах, дегустировать лучшие французские вина. Он мне купит несколько замков, откроет специальный дом моделей, который будет шить по три платья в день, и только для меня. Я научусь разбираться в оттенках вина, по вкусу определяя год и место происхождения бутылки. А в конце жизни напишу отчет, родина присвоит мне звание подполковник, наградив медалью «60 лет безупречной службы».