Андрей Троицкий: Приговоренные

Магазин кондитерских изделий «Мечта» не самый большой в Москве, от двери до прилавка всего десяток шагов. Здесь пахло мускатным орехом и ванилью. В отсутствие посетителей скучала, считая время до конца смены, продавщица по имени Ира.

Свидание с одним перспективным ухажером назначено на девять вечера. Смена кончится через час, ровно в восемь. Отсюда до Перово добираться минут тридцать или чуть дольше. А там еще на автобусе четверть часа, да и автобуса этого ждать долго. Можно опоздать на встречу…

Иру отвлек от мыслей скрип дверной пружины. Порог переступила женщина, одетая в темную куртку. Продавщица вспомнила посетительницу. Ее звали Джейн Майси, она американка, то ли экономист, то ли инженер. Раз в неделю, по пятницам, покупает здесь свежие пирожные с заварным кремом. Американка хорошо говорила по-русски, с ней приятно переброситься парой слов. Прошлый раз она сказала, что ее командировка продлится еще пару месяцев. Майси поздоровалась и стала разглядывать товар на прилавке. Заметно, что сегодня Джейн не в настроении. Наверняка ей надоела московская погода: солнце неделями не показывается, то снег валит, то дождь капает, не поймешь – осень ли, весна ли на дворе…

– Если хотите чего-то особенного, возьмите вот этот торт «Витязь», – сказала Ира. – Темные бисквитные коржи, а внутри вишня в коньячном сиропе. Я не пробовала. Наверное, очень вкусно.

– Спасибо, – кивнула Джейн.

Лицо ее оставалось напряженным, зрачки глаз расширены, будто американка выпила лишнего или не на шутку разволновалась. Она снова оглянулась через плечо, словно хотела убедиться, на месте ли машина.

– У меня будут гости. – Голос Джейн звучал глухо, будто она простудилась. – Я возьму десяток пирожных и торт. Ну, который вы посоветовали.

Ирина посмотрела на улицу сквозь большое, во всю стену, стекло витрины. У бордюрного камня, впритирку к тротуару, стояла иномарка серебристого цвета. Кажется, на ней ездит Джейн. Впереди – темная машина, тоже иностранная, не новая, с заметной вмятиной на заднем крыле. Ира подумала, что она только что подъехала, несколько секунд назад ее здесь не было.

Продавщица вытащила коробку, сложила в нее пирожные, затем достала из холодильника торт и снова посмотрела на улицу, машинально отметив, что сзади машины Джейн остановилась «Волга» с какими-то темными мутными стеклами, будто залитыми мазутом. Погасли габаритные огни, но из машины никто не вышел. Продавщица отметила, что теперь, когда тут припарковали «Волгу», машина Джейн оказалась зажатой с двух сторон и, пожалуй, ей будет трудно выехать, если водитель «Волги» не подаст назад.

– Погода сегодня плохая, – заметила она.

– Да, да, – рассеянно ответила Джейн. – Погода…

Тут дверь в магазин приоткрылась, появился невысокий мужчина средних лет в расстегнутой спортивной куртке, козырек кепки надвинут на лоб. Он вдохнул запах ванили, на его лице появилось что-то вроде улыбки, – наклонился над прилавком, взглянул на продавщицу, покосился на Джейн. Неожиданно попятился обратно к двери и вышел.

За рулем «Вольво», остановившегося впереди машины Джейн, сидел мужчина приятной наружности, одетый в серый плащ. Его звали Игорем Сотниковым. Для друзей – просто Сотник. Рядом с ним на пассажирском сиденье, пристегнутая ремнем безопасности, дремала женщина в темной кожаной куртке. Она сладко посапывала, по салону плыл запах крепленого вина. На заднем сиденье устроились двое мужчин. Один из них только что заходил в кондитерскую, он откликался на имя Павел или отчество Палыч. Второй – коротко стриженный молодой человек с приплюснутым коротким носом, на запястье левой руки татуировка: олень на фоне восходящего солнца. Значит, малый отбывал тюремный срок на севере. Молодой человек откликался на кличку Сапог.

– Она нас заметила еще на светофоре, – сказал Сотник. – Уже третий раз через плечо обернулась. Надо идти. Как думаешь, Палыч?

– Угу, – процедил тот сквозь зубы. Удобно расположиться на заднем сиденье Палычу мешал пистолет под ремнем брюк. Длинный ствол больно давил на ляжку. И переложить оружие некуда: карманы куртки неглубокие.

Сотник молчал, наблюдая, как к лобовому стеклу липнут крупные снежинки. Превращаясь в капли влаги, они медленно ползли вниз и пропадали из вида. Зима в Москве не похожа на ту зиму, что он помнил с детства, – с высокими снежными сугробами, лютыми ветрами. А весна не похожа на весну. Сотник посмотрел на циферблат часов и произнес: