Фредерик Дар - Это проклятое ремесло.

— Скажите, мадмуазель, не могу ли я принять ванну?

— Я хотела вам это предложить...

Она вышла, и я покидаю диван и бреду в ванную. Молодая девушка внимательно смотрит на меня. Ее голубые глаза, кажется, начинают танцевать на лице.

— У вас совершенно разбитый вид!

— Нет, я... Кажется, я заболел в этой гнилой воде!

Вода в ванне горячая. Она обнимает меня, как пуховое одеяло. Я вытягиваюсь, совершенно разбитый. Мое сердце готово разорваться, я задыхаюсь... С трудом поднимаюсь и встаю на пол.

Невозможно переносить давление воды, не смотря на ее нежность и тепло. Она напоминает мне недавнее пребывание в бассейне. Теперь я понимаю, что час, проведенный мной под кувшинками, будет одним из самых жутких часов моего существования. Со временем это перейдет в кошмар.

Я пытаюсь одеть халат, но не могу. Мои движения становятся все более неточными... Все в тумане... Мне холодно, я стучу зубами... Заворачиваюсь в банную простыню и иду в комнату. Малышка уже приготовила постель. Белые простыни ждут меня. Я падаю на них...

— Мне холодно, — я стучу зубами, — мне холодно...

Она набрасывает на меня одеяла... Ничего не помогает... Она дает мне выпить немного спирта.

— Послушайте, — шепчу я, — я сильно заболел... Для вас лучше предупредить полицию...

Я совершенно обессилел и не способен сопротивляться. Ее прохладная рука ласкает мой лоб.

— Не бойтесь ничего, — шепчет она. — Не бойтесь ничего.

Я взаправду заболел. Мне казалось, что я прошел сквозь туннель, пронизанный светом. Я открыл глаза, огляделся, не узнавая помещения. Но что-то оно мне напоминало... Ах, да, комнату малышки!

Она приблизилась со шприцем в руке, решительно сдернула простыню и протерла ледяной ватой мне левую ягодицу. Я попытался протестовать, но почувствовал укол в мягкое место.

— Как вы себя чувствуете?

Мне казалось, что я могу говорить нормально, но артикуляции не получалось, челюсти были, можно сказать, спаяны.

— Сейчас будет лучше... — сказала она.

Мне удалось улыбнуться... Она села на край дивана.

— У вас пневмония... Я испугалась, что придется вас госпитализировать. Решила, что если утром ваше состояние не улучшится...

Слова, которые она произносила, доходили до меня с некоторым запозданием, но все-таки я понимал их. Я попытался сосредоточиться. Мне надо объясниться... Почему, черт возьми, я не могу говорить? Ведь пневмония не осложняется кровоизлиянием в мозг.

— Это вы меня...

Больше я не мог сказать. Я догадался, это не паралич, а слабость.

— Да, это я вас выходила. Я работаю сестрой милосердия в одной из больниц Берна, сейчас на каникулах, к счастью... Я вводила вам сульфамиды...

— Долго?

— Два дня.

— Как вас зовут?

— Франсуаза.

Я слегка пошевелил пальцами. Она взяла меня за руку, и я сразу почувствовал, что мне стало лучше. Через мгновенье я заснул. Но теперь это была не кома, а добрый храп отца семейства.

Когда я проснулся, была ночь. Комната Франсуазы была наполнена розовым светом. Девушка готовила что-то на электроплитке. Это что-то испускало вкусный запах топленого масла, что приятно отозвалось в моем желудке. Я закричал:

— Франсуаза!

Настоящий крик вырвался из моих подмокших легких, и она прибежала с вилкой в руке, похожая на морскую богиню с трезубцем.

— Что с вами?

— Голоден!

Она засмеялась. В первый раз. Она очень хорошо выглядела. На ней были штаны из черного шелка и что-то вроде прямой блузы небесно-голубого цвета. Волосы были перевязаны лентой. Она походила на студентку, которая сдала все экзамены.

— Вам все лучше и лучше!

— Благодаря вам!

— Пф...

Да! То, что вы сделали, просто чудо! Разве вы не в курсе, что я опасный злодей?

— Злодей не стал бы прятаться в бассейне!

— Почему?

— Потому что злодей бы струсил!

Аромат топленого масла сменился запахом гари, и Франсуаза побежала на кухню.

Классная девушка! Подумать только, я ее никогда не видел, а она рискнула своей честью и безопасностью, чтобы вырвать меня из когтей полиции и смерти!

Она вернулась.

— Большие потери?

— Нет, котлета немного подгорела, это пустяки!

— У вас не будет неприятностей из-за меня?

— Никто не знает, что вы здесь!

— Ваши соседи?

— Я ни с кем не общаюсь.

— У вас нет дружка?

Ее нежный взгляд омрачился.

— У меня был жених... Он умер.

Ну, конечно! История, заставляющая плакать! Умерший жених! Драма на всю жизнь. Заметьте, это не мешает ей забавляться с другим. Но могила покойника — это священный сад. Она там льет горькие слезы, орошая увядающую герань.