1 ...8 9 10 12 13 14 ...27 Да, оставив где-то там, у себя, привычный образ жизни, они оставили там же заботы, дурные привычки и плохое настроение. Они, как дети, меры не знают: хотят увезти с собой все солнце, съесть все фрукты и переплыть море. И Леночка горда, потому что это ее солнце так ярко светит, ее земля дарит такие сочные фрукты, ее море радует людей. Но Леночка знает, что уже за два-три дня до отъезда эти дети становятся взрослыми и задумчивыми. Они рвутся домой, потому что именно там, откуда они приехали, осталась и ждет не дождется их настоящая жизнь. А здесь только зарядка солнцем и морем.
Леночка ворвалась в холл и привычно хлопнула массивной дверью. Паспортистка Нина, которую раньше, бывало, не оторвешь от книжки, выглянула из-за своего барьера и строго посмотрела на Леночку. Тетя Зина, уборщица вестибюля и ресторана, оставила щетку и тоже укоризненно покачала головой.
Леночка тихо сказала «здравствуйте», постояла немного и пошла в свой коридор.
«Конечно, – думала она, – заявит жилец, что трусы купальные или халатик найти не может, и то все переживают. А тут...»
Леночка открыла свой шкафчик, побросала тряпки в ведро, подхватила щетку и пошла за водой. Проходя мимо десятого номера, она заметила, что на двери висит дощечка с прилепленной ниточками сургучной печатью.
– Товарищ Самойлова, – громко позвал кто-то.
Леночка по инерции сделала еще несколько шагов, потом поняла, что зовут именно ее, и повернулась. По коридору шел Федот Иванович. Видимо, он забыл, зачем пришел. Помялся, повздыхал и, наконец, выдавил:
– Десять человек выехало. У тебя – Нежинские. – Снова помолчал и добавил: – Конечно, уже заполнили, но ведь надо же такому произойти. В голове не умещается.
Он дотронулся до виска сложенными в щепотку пальцами и, что-то бормоча себе под нос, ушел.
Леночка намочила тряпку, намотала ее на щетку и стала протирать пол. В коридоре бесшумно появилась молодая чета ленинградцев. Шли они отдельно, чинно и уныло, а на лице у Машеньки застыло такое недоуменно-обиженное выражение, что Леночка, здороваясь, отвернулась. Будто это она, Леночка, виновата, что погиб человек и исчезли смех и веселье.
Она уже заканчивала протирать коридор, когда мимо деловито пробежал со своими шахматами Приходько. Сверкнул на ходу улыбкой, сказал традиционное «исключительно замечательно» и скрылся на лестнице.
Леночка в сердцах плюнула в ведро. Ему, если и бомба упадет, все равно. Будет себе по секундам, как автомат, отсчитывать дни. Она вспомнила Зойку и тяжело вздохнула. Опять, видно, девке не повезло.
Хлопнула дверь. Распространяя терпкий запах одеколона, рассеянно кивнув головой, прошел Шахов. Леночка с неприязнью проводила взглядом его богатырскую фигуру. И этому хоть бы что, вылощен, пробор ровный, как от парикмахера. С такими толстокожими ничего не случается.
Она начала убирать номера и, оказавшись одна, по привычке запела. Но сразу взяла такую фальшивую ноту, что даже оглянулась, – не слышал ли кто?
Неубранным оставался только один номер. Здесь жил Друянов. Леночка задержалась у двери и посмотрела на часы. Половина девятого, а он еще не выходил.
Она постучала, подождала минуту, приоткрыла дверь и громко крикнула:
– Можно?
Ответа не было.
Леночка стояла, испуганно оглядываясь, не зная, что делать. Прислушалась – в душевой тихо. Тогда, набравшись храбрости, Леночка вошла в маленький коридорчик, толкнула щеткой дверь. В образовавшуюся щель Леночка увидела пустую смятую кровать, стул и тумбочку с графином. Она сделала еще шаг. В номере никого не было. Друянова она увидела в балконную дверь. Он стоял, перегнувшись через перила, и смотрел вниз.
– Разрешите убрать, Александр Викентьевич? – громко сказала Леночка, с шумом опуская на пол ведро и щетку.
Друянов в ответ махнул рукой, кинул на кровать ключ с деревянной грушей и, неловко переставляя длинные ноги, быстро пошел по веранде к выходу.
Леночка вышла на веранду, посмотрела вниз, но ничего интересного не заметила.
Приходько сидел напротив, щурился и молча кивал головой. Не возражал, не возмущался, скучал. Контакт явно не устанавливался. Наконец он посмотрел на Виктора, безуспешно пытавшегося вывести его из этого состояния.
– Слушайте, товарищ, не знаю вашего звания. Вот я, к примеру, строю мосты, так?
Виктор напрягся, стараясь внимательно слушать, почувствовать собеседника. Заговорил – это уже много.
– Так? – продолжал инженер. – Когда у меня не получается, я вас не вызываю и вопросов не задаю. Бросьте, – остановил он Виктора, – не надо меня убеждать. И слова говорить не надо, я слов много слышал. Вы работайте, а я загорать пойду. Я ведь не отдыхал знаете сколько? А все, что знал, вчера рассказал. К тому же мои неквалифицированные умозаключения асов уголовного розыска интересовать не могут.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу