Оса Ларссон - Кровь среди лета

Инспектор подозвал ее, а затем ухватился за ручку на спасательном жилете и втащил Тинтин в лодку. На какое-то время полицейским показалось, что и сам он вот-вот свалится в воду. В лодке Тинтин продолжала скулить и завывать от счастья. Сквозь гул мотора коллеги на берегу расслышали голос Кристера Эрикссона:

— Молодец, старушка, все хорошо.

Тинтин выпрыгнула на берег мокрая, словно из душа, и тут же встряхнулась, окатив водой собравшихся возле нее полицейских.

Кристер Эрикссон не переставая хвалил и ласкал ее. На несколько секунд Тинтин остановилась, а потом вдруг устремилась в лес. Ее лай доносился из зарослей то с одной, то с другой стороны.

— Что это с ней? — спросил Томми Рантакюрё.

Кристер Эрикссон покачал головой.

— Сейчас она возбуждена, — ответил он. — Она нашла то, что искала, и теперь вне себя от радости. Не надо судить ее слишком строго…

Инспектор смотрел в сторону леса, откуда доносился лай. Лицо его было задумчиво и в то же время будто светилось от гордости.

— Она чертовски способная, — заметил Томми.

Полицейские согласно закивали. В прошлый раз Тинтин отыскала пропавшую семидесятишестилетнюю женщину, страдавшую от старческого маразма. Кристеру Эрикссону тогда пришлось прочесать большую территорию. Он закрепил на машине коврик для ванной комнаты и посадил на него собаку, чтобы та не соскользнула. Застывшая на капоте старого внедорожника в позе сфинкса Тинтин являла собой впечатляющее зрелище.

Не так-то часто коллегам удавалось поговорить с Кристером Эрикссоном. Завершив свой круг почета по лесным зарослям, Тинтин вернулась к хозяину. Непривычная к скоплению людей, собака даже обозналась поначалу и, протиснувшись сквозь толпу полицейских, ткнулась носом в брюки Свена-Эрика. Однако тут же поняла свою ошибку.

— О, похоже, мы совсем на взводе, — сердито пробурчал Кристен, подозвал Тинтин и снял с нее спасательный жилет.

Начинало смеркаться.

— Осталось позвонить криминалистам и водолазам, — сказал Стольнакке. — Завтра чуть свет они приедут сюда.

Он был радостен и подавлен одновременно. Случилось самое худшее: еще один священник убит, теперь в этом не оставалось почти никаких сомнений. Но с другой стороны, на дне озера лежит тело, а в лодке и наверняка на тропинке остались следы. Кроме того, известно, что на машине преступника дизельный двигатель. Теперь полиции есть с чем работать. Свен-Эрик оглядел своих коллег. На их лицах он заметил то же воодушевление, которое чувствовал сам.

— Они могут приехать и сегодня вечером, — возразила Анна-Мария. — По крайней мере, им стоит попытаться поискать в темноте. Я хочу достать его прямо сейчас.

Монс Веннгрен сидел в ресторане «Грудан» и задумчиво смотрел на свой мобильный. Весь день он убеждал себя не звонить Ребекке Мартинссон и только сейчас задался вопросом, почему, собственно, не должен этого делать. Он всего лишь спросит, как ей работается в кафе, не всерьез. Однако в глубине души Веннгрен чувствовал себя пятнадцатилетним подростком, в котором впервые пробудилось влечение к женщине.

«Бедный старичок», — мысленно пожалел он себя, набирая номер Ребекки.

Она ответила после третьего сигнала, голос ее звучал устало. Монс спросил, как ей работается посудомойкой.

— Не так весело, как раньше, — ответила она и рассказала Веннгрену о разговоре с отцом Винни.

— Честно говоря, не слишком приятно быть «той женщиной, которая убила трех человек». Я не делаю из этого тайны, однако не понимаю, почему должна постоянно возвращаться к этому. Все кончится тем, что я просто сбегу отсюда, не расплатившись с хозяевами.

— Но ты сможешь перечислить деньги на их счет или…

Ребекка рассмеялась.

— Не думаю.

— Хочешь, чтобы я этим занялся?

— Нет.

«Конечно нет, — подумал Монс. — Как я сразу не догадался!»

— Тогда заплати.

— Да.

— Тебе незачем прятаться, ты ни в чем не виновата.

— Ни в чем, — согласилась Ребекка.

— Даже если человек в чем и виноват, он не должен прятаться, — продолжал Монс.

Ребекка молчала.

— Ты стала замкнутой, Мартинссон, — заметил Монс.

«И в этом виноват только ты, — ответила ему про себя Ребекка. — Каждый разговор с тобой — словно сеанс шоковой терапии».

— Прости, — сказала она.

— Оставь, пожалуйста, — смягчился Веннгрен. — Завтра же оплати по всем счетам. Утром я тебе позвоню. Ты справлялась и не с такими задачами.

— Мм…

— Я еще позвоню.