Николай Леонов - Пуля из прошлого

Торопов, конечно, повздыхал, но ушел обнадеженный. А Иннокентий Леонидович прикинул, сколько еще можно будет с него взять и на какое время растянуть. Надолго тоже не стоит, в таком деле нужно соблюдать баланс. Не спешить, но и не растягивать, как мочало, иначе пойдут слухи, что с Богатенко каши не сваришь, и будут бизнесмены и прочие страждущие обходить его фигуру стороной, стараясь решать свои вопросы через кого-то другого. Это не так-то просто, конечно, но возможно. Иннокентий Леонидович ловко убеждал своих просителей, что только он способен решить их проблемы. А ведь есть люди и повыше его, и, если что, гору всегда обойти можно. Так что меру нужно знать, меру. Вон, супружница его меры в пирогах да плюшках не знает – вот и разожралась, как корова.

Иннокентий Леонидович начал вылезать из ванны, и нога скользнула по глянцевому боку. Он неуклюже взмахнул руками, ухватился за край… Осторожнее нужно быть, все-таки возраст уже не тот, шестьдесят скоро, юбилей справлять. Иннокентий Леонидович не задумывался над тем, что не уступает жене в полноте: они относились к одной весовой категории. Но он мужчина, ему внешность вообще не важна. Ему главное – сила. Ум – это сила, и деньги – тоже сила. У Иннокентия Леонидовича имелось и то и другое.

Он прошел в столовую. Домработница Люда, накрывая на стол, шмыгала в кухню и обратно, приносила тарелки, чашки, вазочки. Крутила округлыми бедрами, выписывала восьмерки в воздухе. Когда она в очередной раз направилась в кухню, Иннокентий Леонидович невольно задержал взгляд на нижней части ее тела и, не удержавшись, встал со стула, и пошел следом. Люда открыла дверцу холодильника и склонилась над ней. Иннокентий Леонидович подошел и неожиданно для себя самого положил руку девушке на талию, плавно переместив ее ниже. Она резко выпрямилась и повернулась к нему, не скрывая удивления.

Несколько секунд он не отрываясь смотрел ей в лицо, пока Люда не облизнула пересохшие губы. Что-то мелькнуло в ее лице, и Иннокентий Леонидович понял: смотрит выжидающе, а сама в душе не против, даже радуется, что хозяин вдруг проявил к ней такой интерес. И только присутствие хозяйки в спальне заставляет ее напрягаться, а вовсе не девичья стыдливость. Убери сейчас Иннокентий Леонидович жену из дома – всю ее неловкость как рукой снимет.

Сразу стало неинтересно и даже противно. Иннокентий Леонидович резко убрал руку, сделав вид, что просто хотел окликнуть девушку.

– Люда, – холодно произнес он, – я сегодня уезжаю раньше обычного, поэтому хотел бы позавтракать прямо сейчас.

– Все почти готово, Иннокентий Леонидович. Я ждала, когда встанет Валентина Павловна.

– Не стоит ждать Валентину Павловну, подайте мне завтрак немедленно, – бросил Богатенко, проходя в столовую.

Люда засуетилась, принялась выставлять на поднос еду, потом, подхватив его, принесла и поставила на стол. Иннокентий Леонидович молча приступил к завтраку. Закончив, кивнул Люде и двинулся в прихожую, по дороге выглянув в окно. Шофер уже ждал на своем месте, сидя за рулем.

Иннокентий Леонидович вышел из квартиры, а домработница проводила хозяина взглядом, в котором застыло разочарование.

Богатенко ехал на службу в благодушном расположении духа. Дела шли хорошо, на работе все стабильно. С приходом нового мэра чьи-то головы, конечно, полетели, но его, Иннокентия Леонидовича, это никоим образом не коснулось. Наоборот, новый мэр похвалил работу их департамента и, хотя и объявил, что кое в чем нужно принципиально менять политику, в целом все же остался, кажется, доволен. А значит, Богатенко и дальше будет сидеть на своем посту, подписывая нужные бумаги и умножая капиталы не только за счет высокого оклада, но и за счет страждущих, кому эти бумаги необходимы.

Однако не успел чиновник пройти в свой кабинет, как секретарша, привстав на своем месте, доложила:

– Иннокентий Леонидович, Артемий Яковлевич просил вас зайти к нему.

– Он что, уже здесь? – удивился Богатенко, так как сам прибыл в департамент раньше обычного.

– Да, – подтвердила секретарша. – И он вас ждет.

– Когда он просил зайти? – нахмурился Богатенко.

Вызов начальства был непредвиденным, он совсем не готов к нему. Смутное подозрение закралось в голову, что-то неприятное шевельнулось в груди… С раннего утра шеф обычно не появлялся в департаменте и не вызывал подчиненных. Он вообще не любил устраивать всякие совещания, а если уж и делал это, то во второй половине дня.