Эд Макбейн - Удар молнии

— Да ведь это же Мейер, — с притворным изумлением воскликнул Карелла.

— Точно, будь я проклят, — подхватил Клинг.

— Но у тебя же волосы, — сказал Карелла.

— Да что ты говоришь? Ну и что в этом особенного? Люди, бывает, покупают парики, это еще не повод для веселья.

— А разве мы смеемся? — спросил Клинг.

— С чего ты взял, что мы смеемся? — подхватил Карелла.

— Это настоящие волосы? — не унимался Клинг.

— Да, это настоящие волосы, — раздраженно ответил Мейер.

— Ну, ты и вправду нас разыграл, — сказал Карелла.

— А откуда они, эти настоящие волосы? — допытывался Клинг.

— Я-то почем знаю? Люди продают волосы, потом из них делают парики.

— Это что, волосы девственницы? — доканывал Клинг.

— С головы или с лобка? — поинтересовался Карелла.

— Кончится когда-нибудь этот балаган? — Мейер покачал головой.

— Да, он у нас красавчик, — улыбнулся Клинг Карелле.

— Глаз не отведешь.

— Что, все утро будем продолжать? — осведомился Мейер, подавляя вздох. — Нечем больше заняться? Я слышал, у вас на прошлой неделе убийство было? Почему бы вам не арестовать убийцу?

— Когда злится, он неотразим, — сказал Клинг.

— Эти пронзительно голубые глаза, — подыграл Карелла.

— И эти вьющиеся каштановые волосы, — продолжал Клинг.

— И вовсе они не вьются, — Мейер уже завелся.

— Сколько эта штука стоит? — спросил Клинг.

— Не твое дело.

— Лобковые волосы девственницы, должно быть, стоят целое состояние, — сказал Карелла.

— Наверное, очень трудно достать, — заметил Клинг.

— Слушай, а Саре-то нравится эта хреновина у тебя на голове? — поинтересовался Карелла, и они оба покатились от хохота.

— Страшно остроумно, — сказал Мейер. — Типичный солдатский юмор. Человек покупает парик...

— Это кто сидит на моем стуле? — пророкотал чей-то голос из-за турникета, и в инспекторскую вошел Артур Браун, здоровенный, около двух метров ростом и весом в сто килограммов, чернокожий детектив. Приятное лицо его выражало удивление.

— Кого это мы видим? Лютик ты наш. Какие у тебя славные локоны, Лютик.

— Так, еще один явился.

Браун двинулся к Мейеру и обошел вокруг стола, разглядывая парик. Мейер даже головы не поднял.

— Не давит? — спросил Браун.

— Он взял его на прокат в зоомагазине, — уточнил Клинг.

— Ужасно смешно, — сказал Мейер.

— Выглядит, словно птичка накакала на голову, — продолжал Браун.

— Ужасно смешно, — повторил Мейер.

— Ты причесываешься или снимаешь эту штуку?

— Хватит, умники, — проговорил Мейер, покачивая головой.

Все утро ему было не по себе. Он знал, что его ожидает, когда появится на работе в этом парике. Лучше уж оказаться с глазу на глаз с вооруженным грабителем, чем с этими умниками. Мейеру безумно хотелось курить, но он обещал дочери бросить.

— Что это понадобилось здесь ребятам из отдела обезвреживания? — спросил Браун.

«Ну, слава Богу, — подумал Мейер, — наконец отвязались».

— Ложная тревога, — откликнулся Карелла. — Тебе бы надо косички заплетать, — повернулся он к Мейеру.

Тот только вздохнул.

— Так все-таки что они здесь делали? — настаивал Браун.

— Не забудь надеть его, когда пойдешь на бал к губернатору, — сказал Клинг.

— Антисемиты, — бросил Мейер и рассмеялся вместе со всеми.

— А что, губернатор опять дает бал? — осведомился Браун, и все снова захохотали.

— Фотографию видел? — спросил Карелла.

— Какую фотографию? — не понял Браун.

— Там была не бомба, а сумочка, — пояснил Клинг. — Кто-то послал нам сумочку той девушки, что была повешена.

— Это правда?

— Фотографию и удостоверение личности, — сказал Карелла.

Все четверо переглянулись.

Они разом подумали об одном и том же. Они подумали, что кто бы ни повесил девушку на столбе, кому-то захотелось, чтобы они ее обязательно обнаружили. За последние три дня они весь город обегали, лишь бы зацепиться за что-нибудь, чтобы начать расследование. И вот, присылают сумочку с удостоверением. Только одному человеку на белом свете могло прийти в голову помочь полицейским. То есть как бы помочь. Никому не хотелось произносить его имени вслух. Но имя это было им известно.

— Может, кто-нибудь нашел сумочку? — предположил Браун.

— Читал об этом случае в газетах и решил послать нам сумочку.

— А ввязываться не захотел, потому и не оставил обратного адреса.

— В этом городе никто не хочет ни во что ввязываться.

— Все может быть, — сказал Карелла.

Но все они считали, что это дело рук Глухого.