Пер Валё - Человек по имени Как-его-там

Они уставились на него, словно увидели привидение.

— Ладно, — сказал Монссон. — У меня пока все. Вы заказали мне номер в гостинице? О Боже, ну и жара. Извините, я на минутку.

Он вышел в коридор.

Рённ встал и последовал за ним. Бóльшую часть времени он сидел и размышлял вовсе не об Олафсоне и его сообщниках, а о том, что Монссон специалист по части домашних обысков. Он догнал Монссона и предложил:

— Слушай, Пер, приходи вечером к нам ужинать.

— Спасибо, — сказал Монссон. — Обязательно приду.

Казалось, он обрадовался и вместе с тем удивился.

— Отлично, — сказал Рённ.

Прошло уже больше трех месяцев с тех пор, как исчезла пожарная машина, подаренная Матсу в его четвертый день рождения, и хотя малыш почти забыл о ней, Рённ непрерывно размышлял над тем, как она могла бесследно исчезнуть. Он снова и снова принимался ее искать, но в квартире уже не оставалось ни одного квадратного сантиметра, который бы он не обшарил.

Когда Рённ в пятнадцатый раз поднял крышку сливного бачка в туалете, он вспомнил, что однажды сказал Монссон. Около шести месяцев назад пропала важная страница из отчета и Мартин Бек поинтересовался, нет ли среди них специалистов по поискам. Монссон, который тогда приехал из Сконе, чтобы принять участие в расследовании убийства в автобусе, ответил: «Я специалист. Если что-то потерялось, скажите мне, и я обязательно это найду». И действительно, он нашел пропавшую страницу.

Таким образом, благодаря этому своему достоинству Монссон получил возможность в полной мере оценить кулинарные таланты Унды вместо того, чтобы мрачно, в одиночестве ужинать в какой-нибудь дешевой забегаловке. Монссон был порядочным обжорой, но вместе с тем очень привередлив и умел получать наслаждение от хорошо приготовленной пищи.

Он с удовольствием съел несколько покрытых хрустящей корочкой ломтиков оленины, поджаренных с яичницей-болтуньей, такой же пышной, как и та, которую он обычно сам себе готовил, а когда на столе появилось блюдо с золотисто-коричневым рябчиком, наклонился вперед и жадно вдохнул аппетитный аромат.

— Это просто чудо, — сказал он. — Где вам удалось раздобыть такую замечательную вещь в это время года?

— У моего брата, который живет в Каресуандо, — ответила Унда. — Он ходит на охоту. Кстати, оленя нам прислал тоже он.

Рённ передал Монссону вазочку с желе из морошки и сказал:

— У нас в холодильнике лежит целый олень. С прошлой осени.

— Надеюсь, без рогов и копыт, — сказал Монссон, и Матс, которому разрешили сидеть за столом, громко засмеялся:

— Ха-ха! Рога нельзя есть. Их надо отрубить.

Монссон взъерошил малышу волосы и сказал:

— Ты умный мальчик. Кем ты собираешься стать, когда вырастешь?

— Пожарным, — ответил малыш.

Он спрыгнул со стула и гудя, как пожарная машина, исчез за дверью.

Рённ воспользовался возможностью и рассказал Монссону об исчезнувшей пожарной машине.

— А под оленем ты искал? — спросил Монссон.

— Я везде искал. Она бесследно исчезла.

Монссон вытер губы и сказал:

— Этого не может быть. Мы обязательно ее найдем.

Расправившись с едой, они перебрались из кухни в гостиную. Унда сварила кофе, а Рённ достал из бара бутылку коньяка.

Матс в пижаме лежал на полу перед телевизором и с интересом наблюдал за группкой торжественно восседающих на полукруглом диванчике людей, которые о чем-то спорили. Молодой человек с важным выражением лица сказал: «Я считаю, что следует запретить или всячески затруднить разводы тем супружеским парам, у которых есть дети, поскольку такие дети окажутся в большей опасности, чем остальные, и легче смогут попасть под влияние алкоголя и наркотиков…» и превратился в светящуюся точку, потому что Рённ выключил телевизор.

— Чушь собачья, — сказал Монссон. — Возьмите, например, меня. Я не видел моего отца сорок лет. После того, как мне исполнился год, мать воспитывала меня одна и со мной ничего не приключилось. Я хотел сказать, ничего серьезного.

— Ты что, разыскал своего отца через столько лет? — спросил Рённ.

— О Боже, нет. — ответил Монссон. — Зачем? Нет, мы встретились случайно в винном магазине на Давидсхалсторг. Я в то время был сержантом.

— Как это было? — спросил Рённ. — Что ты при этом почувствовал?

— Ничего особенного. Я стоял в очереди, а в соседней очереди был он, седой, почти такого же роста, как я. Он подошел ко мне и сказал: «Добрый день. Я ваш отец. Я много раз хотел заговорить с вами, когда видел вас в городе, но как-то не решался».. Потом он сказал: «Я слышал, что ваши дела идут неплохо».