Харри Нюкянен - Ариэль

— Его осмотрели?

— Сейчас осмотрят.

— Наш техник-криминалист подойдет взглянуть… Мужчина, который попал под поезд, мог выронить…

— Если мы что-нибудь найдем, то сообщим.

Машинист ждал в комнате для отдыха, глядя через окно во двор депо. Я сел напротив. Руки у него дрожали.

— Кофе? — спросил Репо.

— Спасибо. Черный.

Репо принес для меня из мойки на мини-кухне кружку цвета пожарного автомобиля с надписью «I love NY» [9] «Я люблю Нью-Йорк» (англ.). и наполнил ее до краев.

Машинист глянул вверх, но тут же перевел взгляд на меня. Это был полный человек, уже сильно за пятьдесят, морщины на его лице свидетельствовали о нелегкой жизни. Он носил бифокальные очки, волосы остались только на затылке и над ушами, и вот теперь еще это…

— Что это был за человек? — спросил машинист.

— Пока не знаем.

— Я работаю машинистом больше двадцати лет, и никогда никто не прыгал под колеса.

Он опять повернулся к окну и посмотрел на улицу. Я еле разобрал его слова:

— Он прыгнул?

— Я хотел бы услышать это от вас.

Машинист покачал головой:

— Не уверен… Я был примерно в пятидесяти метрах от моста, когда увидел их…

— Как это «их»? На мосту еще кто-то был?

— Минимум трое, все мужчины. Сначала они шли в ряд в сторону Городского театра, то есть если смотреть с той стороны, откуда я подъезжал, то справа налево. Потом один из них подбежал к перилам, перепрыгнул через них на козырек моста и пополз к краю…

Вид у машиниста был удрученный, он потирал лоб.

— Я видел его лицо, когда он повернулся и перекатился через край. Слышал, как он ударился о крышу… Успел увидеть в зеркало, что он остался лежать рядом с путями.

— А что же другие двое? Они что делали?

— Их я больше не видел.

— Я имею в виду, что они делали, когда тот мужчина прыгнул на козырек? Они пытались, скажем, ему помешать?

— Я все время об этом думаю. Сначала, да, я решил, что они пытаются помочь, не дать ему прыгнуть… — Машинист посмотрел на Репо, как бредущий по пустыне путник, и как будто испрашивал какого-то разрешения. Репо кивнул. — Потом, когда я услышал, что случилось на мосту, то попытался вспомнить все подробности…

— Минуту, — перебил я. — Что именно вы услышали?

— Что там обнаружили убитого мужчину.

— Продолжайте.

— После этого я стал думать об этом деле как бы с другой стороны, и мне показалось, что упавший мужчина боялся… боялся и поэтому убегал от тех двоих. Я видел его лицо перед тем, как он упал, и почти уверен, что он боялся оказаться в руках у этих людей гораздо больше, чем свалиться.

— У меня есть версия, — сказал Оксанен. Он сидел рядом со мной в полицейском микроавтобусе, в руках — картонный стаканчик с кофе, как и у других, кроме Симолина, который пьет только чай и предпочтительно — зеленый. Кроме того, у меня был пончик, так обильно обсыпанный сахарной пудрой, что просто невозможно было не испачкать ею все вокруг.

На пухлой нейлоновой куртке Оксанена красовался логотип немецкого автоконцерна. Я знал, что у него еще есть ручка с символикой компании, производящей автомобильное масло, брелок фирмы, выпускающей автопокрышки, перочинный ножик от магазина запчастей и флисовая куртка страхового общества. Стенман и Симолин сидели напротив нас.

— Или даже пара версий.

Оксанен понюхал свой кофе, который Стенман принесла с заправки «Несте» около зоопарка.

Было полдвенадцатого, и они заслужили перерыв, чтобы выпить кофе и погреться. На улице дул ледяной ветер, я и сам замерз.

— Первой приходит на ум наркоторговля. Возможно, это война за сферы влияния между группировками наркоторговцев или что-то вроде того. Почему никто не слышал стрельбы? Потому что оружие было с глушителем. И значит, речь идет об оружии профессионального киллера.

— Ну и где тогда гильзы? — спросил Симолин. — Пять выстрелов с глушителем. Стрелявший должен был пользоваться полуавтоматическим оружием.

— Может быть, он подобрал их с земли.

— Ну а вторая версия? — напомнила Стенман. Она расстегнула свою зеленую болоньевую куртку, из-под которой показался норвежский свитер с высоким воротником. В Стенман соединялись свежесть деревенской девушки со стильностью горожанки, которая регулярно заходит посидеть в «Экберг». [10] Первое кафе в Финляндии, открывшееся в 1861 г на ул. Булеварди в центре Хельсинки. Должен признать, в этом сочетании есть своя прелесть.

— Убитый оказался в неправильном месте в неподходящее время, увидел что-то такое, после чего возникла необходимость его убрать.