Харри Нюкянен - Ариэль

— Нет, разумеется… но в данном случае есть и другие признаки терроризма, — заметил Лейво. — Оружие и взрывчатка, а кроме того, нам известно прошлое подозреваемых.

— То есть в расследовании нам следует исходить из того, что мы имеем дело с конфликтом, где с одной стороны — обычные израильские наркоторговцы, а с другой — опасные арабские террористы? При этом и те, и другие одинаково опасны? Помимо всего прочего, мы пока не знаем исполнителей, а лишь строим предположения.

— Я не готов утверждать, но в свете самой последней информации дело обстоит именно так. Израильтяне уверены, что свалившийся на поезд человек — Сайед, а находящийся на свободе — Бакр.

— По моим сведениям, Вейсс и Каплан связаны с преступлением в Линнунлаулу, — сказал я. — Их трудно считать обычными преступниками.

— Обычные преступники могут помогать террористам за деньги. В этом нет никакой идеологии. По мнению посла, в данном случае мы имеем дело именно с такой ситуацией.

— Нам также было бы полезно знать, какую новую информацию сообщил посол.

Лейво вздрогнул, и на его лице отобразилось выражение сосредоточенности.

— Ну что ж… он обещал представить нам досье на Каплана и Вейсса, собранное полицией и налоговыми органами Израиля. Посол заверил нас, что приложит все силы, чтобы содействовать задержанию Каплана. Он считает Каплана опасным преступником. Кроме того, мы при необходимости можем обращаться за помощью к начальнику службы безопасности посольства Клейну.

Лейво встал и поправил складки на брюках.

— Полагаю, мы идем по верному следу. Не вижу никаких оснований отказываться от обещанной послом помощи и самой свежей информации.

Лейво поклонился и вышел. Хуовинен подождал с минуту и бросил:

— Используйте свежайшую информацию, ребята. Мы на верном пути.

Когда мы вышли в коридор, Симолин прошептал:

— Пришли данные от оператора мобильной связи.

Я прошел с Симолином в его кабинет. Стенман поспешила вслед за нами. По загадочному виду Симолина она догадалась, что есть новости.

Симолин достал листки с распечатками из запертого ящика. Он выглянул в коридор, что показалось мне излишним, закрыл за собой дверь и разложил бумаги на столе:

— Здесь информация за месяц об исходящих звонках с мобильного телефона мужчины, которого считают Исмелем Сайедом, в том числе звонки в автомастерскую Хамида и Хамиду домой, а также о входящих на мобильный номер звонках. И еще данные о местонахождении телефона. Информация по Лайе еще не готова. Звонки, по которым установлены места, откуда они производились, все были из Хельсинки и ближайших пригородов, но в основном из Хельсинки. Никакого преимущественного места исходящих и входящих звонков не прослеживается, все они распределяются по разным районам города. То есть от этой информации не очень много толку, но…

Симолин пару раз нажал на компьютерную мышку.

— Я составил в «экселе» общую схему всех звонков. Получилось вот что.

Картинка, складывавшаяся из нагромождения линий, кругов и точек, напоминала пиццу.

— Господин X… то есть, по-видимому, тот человек, который, как предполагается, является Хасаном Бакром. Совершенно очевидно, что он — центральный персонаж. Этот паук располагается вот тут. Ему принадлежит номер, звонки с которого совершались на одни и те же номера и звонки на который приходили с этих номеров. Бакр связывался как с Али, так и с Таги Хамидом и очень часто с человеком, погибшим на железнодорожных путях, то есть, как мы считаем, с Исмелем Сайедом. Сайед, в свою очередь, созванивался с Бакром всего два раза, а именно в тот день, когда убили Али Хамида, и незадолго до своей смерти… Поскольку Бакр — самое важное лицо, то и тыл его прикрыт лучше всего. Думаю, он контактировал с Сайедом через помощников, находящихся за рубежом. Сайеду за месяц поступило тридцать звонков из-за границы… Из Сирии, Израиля, Англии и Пакистана.

Симолин подчеркнул два номера…

— Вот эти номера представляют интерес. Али Хамид звонил по обоим множество раз в течение месяца, и с этих номеров звонили Хамиду примерно столько же, в последний раз — в тот вечер, когда Хамида убили.

Я взглянул на номера. Один из них принадлежал стационарному телефону, другой — мобильному с кодом 40. Первые четыре цифры стационарного номера я узнал сразу.

— Номер полиции государственной безопасности.

Симолин кивнул:

— Оба — номера нашего старого знакомого.

— Силланпяя?

— Угадал.