Пер Валё: Исчезнувшая пожарная машина

Под квартирой Рота, на первом этаже справа, жил человек, за которым наблюдал Гюнвальд Ларссон. Он знал, как зовут его и как он выглядит. Однако, что было довольно странно, он не имел ни малейшего понятия, зачем понадобилось следить за этим человеком.

Дело обстояло так. Гюнвальд Ларссон был специалистом по раскрытию убийств и обезвреживанию опасных преступников, а поскольку в настоящий момент убийства временно не совершались, его откомандировали в другой отдел, где он отвечал за это задание в дополнение к своим основным служебным обязанностям. Ларссону дали в подчинение четырех сотрудников и поставили простую задачу: не позволить этому человеку исчезнуть, следить, чтобы с ним ничего не случилось, и фиксировать всех, с кем он встречается.

Гюнвальд Ларссон даже не поинтересовался, зачем все это нужно. Наверное, наркотики. Похоже, сейчас все связано с наркотиками.

Наблюдение продолжалось вот уже десять дней, и наиболее примечательным событием за все время было то, что этот человек купил торт и две бутылки ликера.

Гюнвальд Ларссон посмотрел на часы. Девять минут двенадцатого. Остается восемь минут.

Он зевнул и развел руки в стороны, чтобы похлопать себя по бокам.

И в этот момент дом взорвался.

Пламя взметнулось с громким хлопком. Окна квартиры справа на первом этаже вылетели наружу и, казалось, фронтон откололся от дома, когда одновременно со взрывом сквозь выбитые стекла вырвались длинные голубоватые языки пламени. Гюнвальд Ларссон стоял па вершине холма, раскинув руки и стороны, словно статуя Христа Спасителя, и оцепенело глядел на то, что происходит на противоположной стороне дороги. Однако в подобном состоянии он находился лишь какое-то мгновение. Потом он побежал, скользя и ругаясь, вниз по склону холма, через дорогу, прямо к дому. Характер и цвет пламени тем временем изменился, оно стало оранжевым и жадно лизало деревянные стены. Ларссону показалось, что крыша в правой части дома начала оседать, словно из-под нее убрали фундамент. Квартиру на первом этаже за несколько секунд охватило пламенем, и когда он подбежал к каменным ступенькам крыльца перед входной дверью, в комнате на втором этаже уже тоже вовсю полыхало.

Он распахнул дверь и сразу понял, что уже слишком поздно. Дверь справа, ведущую в прихожую, сорвало с петель, и она заблокировала лестницу. Лестница вспыхнула, словно гигантское бревно, и огонь начал распространяться по деревянным ступенькам. Волна нестерпимого жара ударила Ларссона, он зашатался, обожженный и ослепленный, и отступил назад, на крыльцо. Из дома доносились отчаянные крики людей, охваченных ужасом. Насколько он знал, в доме находилось по меньшей мере одиннадцать человек, безнадежно забаррикадированных в этой настоящей ловушке. Наверное, некоторые из них уже были мертвы. Языки пламени выстреливали из окон первого этажа, словно гигантские факелы.

Гюнвальд Ларссон быстро огляделся вокруг в поисках лестницы или чего-нибудь еще, но ничего не нашел.

На втором этаже распахнулось окно. Сквозь дым и огонь он различил женщину, или, скорее, девушку, которая истерически кричала. Он приложил ладони рупором ко рту и громко скомандовал:

— Прыгай! Прыгай вправо!

Она уже взобралась на подоконник, но все еще колебалась.

— Прыгай! Немедленно! Как можно дальше! Я поймаю тебя!

Девушка прыгнула. Он поймал ее правой рукой за ногу, а левой за плечи. Она оказалась вовсе не тяжелой, наверное, весила килограммов 40 или 45. Он ловко схватил ее и не дал ей даже коснуться земли. Поймав ее, он повернулся спиной к бушующему огню, чтобы ее не обожгло, сделал три шага и положил ее на землю. Девушке было не больше семнадцати. Она была голая, вся дрожала и билась в истерике. Каких-либо ран он на ней не обнаружил.

Когда он снова повернулся к дому, на подоконнике стоял мужчина, завернутый в простыню. Пожар усилился, из-под крыши валил дым, справа языки пламени уже начали прорываться сквозь черепицу. Когда же, наконец, приедут эти чертовы пожарные, подумал Гюнвальд Ларссон, подбираясь к огню как можно ближе. Горящее дерево трещало, фонтаны искр брызгали на его лицо и дубленку, которая уже вся была прожжена. Он громко закричал, чтобы перекрыть рев огня:

— Прыгай! Как можно дальше! Вправо!

В тот момент, когда мужчина прыгнул, огонь захватил край простыни. Мужчина пронзительно закричал и попытался в падении сбросить с себя горящую материю. На сей раз приземление оказалось не таким успешным. Мужчина был значительно тяжелее девушки, он перевернулся в воздухе и ударил Гюнвальда Ларссона в плечо левой рукой, а затем неудачно рухнул на землю, врезавшись плечом в булыжники. В последний момент Гюнвальд Ларссон попытался подставить свою левую руку под голову мужчины, чтобы смягчить удар. Он положил мужчину на землю, схватил горящую простыню и отбросил ее в сторону, при этом безнадежно прожег свои собственные перчатки. Мужчина тоже был голый, на нем было только золотое обручальное кольцо. Он ужасно стонал и издавал гортанные звуки, словно обезьяна. Гюнвальд Ларссон оттащил его на несколько метров дальше и оставил лежать на снегу вне досягаемости от падающих горящих балок. Когда он снова повернулся к дому, из квартиры справа на верхнем этаже прыгнула женщина в черном бюстгальтере. Ее рыжие волосы горели. Приземлилась она слишком близко к стене.