Пер Валё - Розанна

— Может, он ходит здесь каждый вечер, — сказала она.

Когда мужчина пересек Тегнергатан и закончил четвертый круг по площади, она сказала:

— Если он будет так бродить вокруг всю ночь, я сойду с ума, а Леннарт с Мартином замерзнут.

Без пяти час он, все более ускоряясь, совершил уже восемь кругов по площади. У подножия лестницы в парк остановился, посмотрел вверх на окна и потом медленно перешел на противоположную сторону улицы.

К тротуару подъехал и остановился автобус, а когда он тронулся, Фольке Бенгтссона там уже не было.

— Смотри! Вон там Мартин! — сказала Соня Хансон. Услышав ее голос, Ольберг вздрогнул. До сих пор они только шептались, и впервые за два часа она заговорила нормальным голосом.

Он видел, как Мартин Бек мчится по улице и вскакивает в автомобиль, как и раньше стоящий у театра. Автомобиль рванул с места еще до того, как Мартин Бек успел захлопнуть за собой дверь, и поехал вслед за автобусом.

— Спасибо за компанию, — сказала Соня Хансон. — Я иду спать.

— Это мудро с твоей стороны, — похвалил ее Ольберг.

Сам он тоже охотнее всего отправился бы спать, но уже спустя десять минут входил в полицейский участок района Клара. Еще через минуту явился Колльберг.

Они успели сделать пять ходов до того, как вернулся Мартин Бек.

— Он поехал на автобусе до Санкт-Эриксплан и пошел домой. Свет погас почти сразу же. Наверняка он уже спит.

— Она заметила его случайно, — сказал Ольберг. — Наверное, он уже был здесь несколько раз.

— Даже если и был, это ничего не доказывает.

— Неужели?

— Колльберг прав, — сказал Мартин Бек.

— Естественно, я прав. Я тоже, бывало, бродил, как мартовский кот, возле домов, где жили приветливые девушки.

Ольберг пожал плечами.

— Конечно, тогда я был моложе. Причем намного.

Мартин Бек ничего не говорил. Его коллеги предприняли вялую попытку закончить шахматную партию. Через минуту Колльберг начал повторять ходы и партия закончилась вничью, хотя у него были шансы на выигрыш.

— Черт возьми, — сказал он. — Из-за этого субъекта я потерял нить игры. Какое у тебя уже преимущество?

— Четыре очка, — ответил Ольберг с важным видом. — Двенадцать с половиной на восемь с половиной.

Колльберг встал и принялся кружить по комнате.

— Вызовем его снова, сделаем тщательный обыск в квартире и как следует припрем к стенке, — сказал он.

Никто ему не ответил.

— Нужно снова начать следить за ним и привлечь для этого свежие силы.

— Нет, — сказал Ольберг.

Мартин Бек сидел, не говоря ни слова, и грыз сустав указательного пальца. Через минуту он сказал:

— Девушка начинает бояться?

— Я бы не сказал, — ответил Ольберг. — Ее нелегко так вот сразу вывести из равновесия.

Розанну Макгроу тоже нелегко было вывести из равновесия, подумал Мартин Бек.

Больше они об этом не разговаривали, но все уже пришли в себя, когда по усиливающемуся шуму транспорта на Регерингсгатан поняли, что рабочий день у них закончился — а у других он только начинался.

Следующие двадцать четыре часа прошли точно так же, как и предыдущие. Ольберг увеличил счет еще на одно очко. Но это было все.

На следующий день была пятница. Только три дня оставалось до конца первого месяца года, было тепло, серо и влажно. А вечером опустился туман.

В десять минут десятого тишину взорвал телефонный звонок. Мартин Бек взял трубку.

— Он уже здесь. На автобусной остановке.

На этот раз они приехали на пятнадцать секунд раньше, потому что Колльберг припарковался на Биргер-Ярлсгатан. Прошло еще полминуты, и Ольберг подал сигнал, что он уже на месте.

Дальше все повторилось. Мужчина по имени Фольке Бенгтссон продержался на Эриксбергсплан четыре часа. Четыре или пять раз он в нерешительности останавливался у телефонной кабины, съел одну сосиску. Потом уехал домой. Вслед за ним отправился Колльберг.

Мартин Бек ужасно замерз. Он быстро шел по Регерингсгатан, держа руки в карманах и глядя в землю.

Колльберг вернулся через полчаса.

— На Рёрстрандгатан все спокойно.

— Он тебя видел?

— Он шел, как лунатик. Думаю, он не заметил бы и бегемота в двух метрах перед собой.

Мартин Бек набрал номер служащей уголовной полиции Сони Хансон. У него было такое ощущение, что он вряд ли выдержал бы все это, если бы не думал о ней как о коллеге.

— Завтра суббота, вернее, уже сегодня. Он работает до двенадцати. Когда он будет уходить с работы, ты должна проходить мимо. Пробеги мимо него, словно куда-то спешишь, тронь его за рукав и скажи: «Добрый день, а я думала, что вы ко мне зайдете. Почему вы мне не звоните?» В общем, что-нибудь в таком духе. Больше ничего. И сразу исчезни. И постарайся не очень много на себя надевать. — Он помолчал. — Эта встреча должна быть решающей.