Пер Валё - Террористы

Вернувшись в зал, он озабоченно прошелся взад-вперед. Сел. Полистал свои бумаги. Женщина с пронизывающим взглядом теперь смотрела только на ответчицу.

Любопытство Бульдозера достигло предела. В ближайшие десять минут он раз шесть вставал с места и торопливо описывал круг по залу. Один раз достал огромный носовой платок и вытер вспотевший лоб. Все остальные спокойно сидели на своих местах.

С опозданием на двадцать две минуты Рокотун распахнул дверь и вошел в зал. В одной руке он держал дымящуюся сигару, в другой — свои бумаги. Сел и сразу же флегматично углубился в изучение бумаг, так что судье пришлось трижды многозначительно прокашляться, прежде чем адвокат рассеянно передал сигару приставу, чтобы тот вынес ее из помещения.

— Адвокат Роксен прибыл, — ядовито произнес судья. — Позвольте осведомиться, есть ли какие-нибудь препятствия, которые мешают нам приступить к разбирательству?

Бульдозер мотнул головой:

— Нет-нет, с моей стороны — никаких.

Рокотун не реагировал. Он был погружен в изучение документов по делу.

Наконец сдвинул на лоб очки и сказал:

— По пути сюда, в суд, я вдруг подумал о том, что мы с прокурором давние знакомые. Да-да, он сидел у меня на коленях ровно двадцать пять лет назад. Кстати, это было в Буросе. Отец прокурора работал там адвокатом, а я проходил практику. В ту пору я возлагал большие надежды на свою профессию. Не могу, однако, утверждать, чтобы эти надежды оправдались. Если посмотреть, как развивается правосудие в других странах, нам нечем особенно хвастаться. О Буросе у меня остались самые мерзкие воспоминания, но наш прокурор был живым и славным мальчуганом. Однако больше всего мне запомнилась городская гостиница, кажется, она так и называлась — «Городская». В ресторане — обычные столики, пыльные пальмы. Ограничения на спиртное, талоны на еду, да и те отоваривали в исключительных случаях. Причем подавали такое, что у гиены волосы поднялись бы дыбом. Сегодня даже пенсионеры не признали бы этого съедобным. На завтрак, обед и ужин одно и то же: рыба на раковинах. Однажды я обнаружил в своей порции окурок сигары. Впрочем, это, кажется, было в Энчёпинге. Между прочим, известно ли вам, что в Энчёпинге лучшая в Швеции питьевая вода? Об этом мало кто знает. Нужно обладать редкостной силой воли, чтобы вырасти здесь, в столице, и не стать алкоголиком или наркоманом.

— Есть ли препятствия к разбирательству? — терпеливо повторил судья.

Рокотун встал и прошел в середину зала.

— Разумеется, я и мои родные принадлежали именно к такой категории людей.

Роксен был намного старше большинства присутствующих, могучего роста, с большим животом. Одет он был в весьма скверный костюм старомодного покроя, и не очень разборчивая кошка вполне могла бы позавтракать его жилетом. Несколько минут он пристально смотрел на Бульдозера, потом заключил:

— Если не считать, что эту девочку вообще не было оснований привлекать к суду, никаких препятствий нет. В чисто техническом смысле.

— Протестую! — крикнул Бульдозер.

— Адвокат Роксен может приберечь свои комментарии на будущее, — сказал судья. — Слово предоставляется обвинителю.

Бульдозер вскочил со стула и, наклонив голову, затрусил вокруг стола, на котором были разложены его бумаги.

— Я утверждаю, что Ребекка Линд в среду двадцать второго мая сего года совершила вооруженное ограбление отделения банка в районе Мидсоммаркрансен, после чего совершила еще одно преступление, оказав сопротивление полицейским, которые прибыли на место, чтобы задержать ее.

— Что говорит на это ответчица?

— Ответчица невиновна, — сказал Рокотун. — А потому мой долг отрицать всю эту… галиматью.

Он повернулся к Бульдозеру и печально произнес:

— И не совестно тебе преследовать невинных людей? Мое представление о тебе, каким ты был в детстве, никак не вяжется с твоей, как бы это сказать, нынешней деятельностью.

Бульдозер ликовал. Подлетев к Рокотуну, он сказал:

— Я тоже помню те времена в Буросе. Особенно хорошо запомнилось мне, что от тогдашнего практиканта Роксена всегда разило табаком и дешевым коньяком.

— Господа, — вмешался судья, — здесь не место и не время для личных воспоминаний. Итак, адвокат Роксен отрицает утверждения обвинения.

— Если запах коньяка не плод прокурорского воображения, то он исходил от его отца, — отозвался Рокотун. — Кроме того, ответчица невиновна. И вообще я последний раз применяю термин «ответчица». Эта юная девушка…