Аркадий Адамов - Час ночи

— Отпадает, — тут же возразил Откаленко. — Он бы тогда не стал клянчить деньги на ресторан. Он был бы набит деньгами.

— Да, конечно, — согласился Виталий. — Но больше никто в Москве не мог знать, что привёз и что увозит Николай.

— Может быть, случайно кто-то узнал? — предположил в свою очередь Исаев. — В магазине, допустим, у Владимира Сергеевича.

Но теперь уже Эдик Албанян досадливо возразил:

— Что вы! Я уже знаю всё про магазин! Поймите, они торговцы, а не убийцы. Нужны какие-то… ну, необычайные обстоятельства, чтобы они на это пошли.

— Та-ак, — кивнул Цветков и, потерев ладонью седой ёжик волос на затылке, сердито усмехнулся. — Всё пока логично. Пойдём дальше. Кто ещё мог? Ведь не тот, кто Николая послал?

— А кто его послал? — въедливо спросил Исаев. — Нам в любом случае надо установить, кто его послал.

— Вот именно! — с энтузиазмом поддержал Эдик Албанян. — Обязательно надо установить! Прошу учесть: крупнейший делец — вот он кто.

Исаев кивнул головой:

— Согласен. Крупный делец. Особо опасный. Надо посмотреть, какие в том городе есть подходящие предприятия.

— Это не путь, — возразил Эдик. — Я посмотрел уже. Там две трикотажные фабрики, камвольно-суконный комбинат, меховая фабрика, сувенирная фабрика, ювелирная, не говоря о заводе телефонной аппаратуры, который…

— О! — перебил его Виталий. — С недавних пор… Есть идея, Фёдор Кузьмич, — повернулся он к Цветкову.

Тот, ухмыльнувшись, покачал головой:

— Это, милый мой, только крыша для поездки. А цели я пока не вижу. Николай мог привезти продукцию любого предприятия, которые Албанян перечислил. И на каждом работают сотни людей.

— В том городе у Владимира Сергеевича, — заметил Виталий, — имеется старый дружок, какой-то директор, я вам докладывал. Имя — Михаил, фамилия — Пивоваров.

— Ну и что? Почему именно он должен оказаться преступником? И не дружок он, а прежний однокашник — так, кажется? К тому же дураком его назвали, ты и это докладывал. Нет, милые мои. — Цветков покачал головой. — Это дело посложнее будет, чем кажется. Хотя… в тот город, видимо, придётся ещё разок наведаться. Схема получается, конечно, сложная. Узнать, кто послал, чтобы с его помощью узнать, кто убил. Ничего себе!

— Да, сложновато, — согласился Игорь.

— Главное, не очень надёжно, — поправил его Цветков. — Сомневаюсь, чтобы тот человек мог нам помочь. Вот только если…

— Именно! — с воодушевлением подхватил Виталий. — О чём я и говорю! Но это насчёт крыши. А вот насчёт того, к кому там ехать, тоже есть предложение.

Так постепенно начал возникать план новой сложной операции. Сначала, как водится, самый общий. Но постепенно он стал наполняться конкретными деталями, и тут каждый вносил свою лепту. Порой возникал спор, порой всех охватывала радость от какой-то точной находки, удачно вдруг найденной детали в манере поведения, в поступках, в направлении и самой окраске разговоров, которые предстояли в ходе задуманной операции.

В конце концов было решено, что в тот город отправятся двое: Виталий и Эдик Албанян. Эдик горел нетерпением и азартом.

— Ай что будет! — каждую минуту восклицал он. — Вы увидите!.. Какая щука идёт!.. Нет, какая акула, а?.. Ты только сейчас постарайся, дорогой, — под конец обратился он к Виталию. — Я тебя очень прошу. Ты, если захочешь, всё можешь.

— По-твоему, я не хочу, что ли? — тоже нервничая, спросил его Виталий.

— Нет-нет! — испугался Эдик. — Как можно!

Дело в том, что Виталию предстояло снова посетить чету Губиных. От этого визита зависело начало операции.

— Ну ладно. Двигай. И гляди внимательно, — напутствовал его Цветков. — От каждого дурака можно вдруг ждать умного поступка. — Затем Цветков повернулся к Откаленко: — А за тобой будет место происшествия. Найди людей, которые что-то видели. Они должны быть. Именно тебе это поручаю, понял?

— Там есть собачники, — сказал Виталий. — Золотые ребята. Я не всех опросил. Гуляли во дворе почти в то самое время. Такой у них час, понимаешь, ночью есть, когда они своих собак выводят. Кажется, с полдвенадцатого до полпервого. Они его называют «час собаки». Обязательно с ними потолкуй.

На том «межведомственное» совещание окончилось.

Цветков стал созваниваться с начальником Эдика Албаняна, к которому сам Эдик уже помчался лично.

А Виталий направился по знакомому адресу, испытывая смешанное чувство омерзения и нетерпеливого интереса.

И ещё он поймал себя на том, что ему всегда неприятно за кого-то себя выдавать, неприятно притворяться и кого-то обманывать, пусть даже такого жулика и прохвоста, как Губин. Умом Виталий понимал, что иначе нельзя и другого пути часто не оказывается. Но чувство неловкости и брезгливости никогда не покидало его при этом, и только усилием волн заставлял он себя входить в роль — чаще всего, кстати, в роль тоже жулика и прохвоста, вот как сейчас.