Аркадий Адамов - Час ночи

В квартире, где за стенкой веселились брошенный студент и его гости, Виталия встретила пожилая пенсионная пара: высокий, полный старик на протезе, с всклокоченным венчиком волос вокруг глянцевой лысины, капризно оттопыренной нижней губой и лохматыми бровями, и маленькая щуплая старушка с вытянутым рыбьим лицом и холодными, пустыми глазами. Словом, малосимпатичная пара, но никак, естественно, не замешанная в ночном происшествии. Тем не менее взволнованы они были им до чрезвычайности, что, впрочем, тоже было вполне естественно.

И всё же Виталий, повинуясь скорее вдруг возникшей антипатии, чем какому-либо расчёту, не представился как работник милиции, а туманно объяснил, что вот, мол, пришёл в соседнюю квартиру по вызову, а там никто не открывает, что ж ему теперь делать? И довольно естественно перевёл разговор на случившееся ночью во дворе убийство.

— Да хоть узнали, кто ж он такой? — плачущим голосом спросила старушка, утирая передником сухие глаза.

— Выясняют, — авторитетно ответил Виталий. — Говорят даже, из вашего подъезда шёл. Не от вас?

— Господь с тобой! — замахала руками старушка.

— У нас, мил человек, и вообще-то туды-сюды… А вы — «от нас»… Кто сказал?.. — бестолково и сердито проговорил старик, ещё больше оттопыривая нижнюю губу. — Вот человек, туды-сюды…

— Ну а может, от соседей? — с наигранным любопытством спросил Виталий.

— О-о!.. Верно говоришь… — охотно откликнулся старик. — И сам он в очках — понял, туды-сюды?.. А под очками что?.. А?.. Религия не наша там, вот что… Уж оно точно… Знаю я их, туды-сюды. Чего хочешь… Уж точно…

— Пьянствуют, — подтвердила старушка. — Безобразничают. Собака ихняя и та стерпеть не может. Лает без передыху. Энтих только одних оставь…

— И вчера вечером тоже шумели?

— Кажинный день, ну кажинный…

Старушка молитвенно сложила руки и белые глаза её выдавили по слезинке.

— Ты погоди… Погоди… Мы вот, туды-сюды… уж как есть… — остановил её муж. Громко стуча то палкой, то протезом, он медленно проследовал в комнату и уже оттуда через минуту выкрикнул: — Поскольку всё равно… должны дознаться… то, значит, вчера там никого… тихо, словом, было… такой, выходит, день выпал, туды-сюды… а то… ого-го!..

«Записи он ведёт, что ли?» — неприязненно подумал Виталий, но вслух сказал совсем другое:

— Их дело. А моё дело по вызову прийти. Вы уж в случае чего подтвердите, что, мол, был.

Старик появился в дверях комнаты и враждебно взглянул на Виталия.

— А почему это?.. Мы чего?.. Мало чего, туды-сюды… — шлёпая мокрыми губами, бестолково забормотал он.

Но Виталий миролюбиво махнул рукой:

— Да нет! Это я так. Ничего подтверждать не придётся.

— Вот он… вот, конечно… — уже совсем другим тоном забормотал старик.

Простились они после этого вполне дружелюбно.

В квартиру, где жил студент, Виталий уже не пошёл. Информация старика инвалида показалась ему вполне надёжной. Да и с самого начала он чувствовал, что ночное событие с этой компанией не может быть связано. И поэтому сразу поднялся этажом выше.

Дверь открыла миниатюрная девушка с пышными тёмными волосами и узким бледным лицом; на переносице виднелись следы от очков — она их, видно, только что сняла, перед тем как пойти открыть дверь. Виталий понял, что перед ним дочь архитектора Шиловского, семья которого занимала эту квартиру.

Виталий представился.

— Но я вам ничем не могу помочь, — пожала плечами девушка. — Вчера в двенадцать я читала. И окно, вы правы, было открыто… Но я ничего не слышала, никакой драки. Уверяю вас.

Она подняла на Виталия большие тёмные глаза, и он только сейчас заметил, какие они печальные. Да и мыслями эта девушка, кажется, была очень далеко от того, что случилось прошлой ночью во дворе её дома.

Когда Виталий спросил о соседях, она болезненно поморщилась и сказала:

— Со вчерашнего дня стало тихо. Его арестовали наконец. И Вера Игнатьевна, кажется, первую ночь спала с детьми спокойно. Подумайте только, чему приходится радоваться: человека посадили в тюрьму!..

— Что делать! Иногда это единственный выход.

— Я понимаю, — грустно кивнула девушка. — Когда ничего другого не остаётся. — Она посмотрела на Виталия и слабо улыбнулась: — Что же мы стоим в передней? Проходите в комнату.

Но Виталий почувствовал, что сказала она это через силу.

— Нет, спасибо, — ответил он. — Я спешу.

— Вы давно работаете в милиции? — неожиданно спросила девушка.

— Шесть лет уже.