Ю Несбё - Пентаграмма

Отто слушал. Кажется, задание было серьезным. Недостатка в жилье рядом с объектом не было, значит, ловят крупную рыбу, а крупная рыба сейчас одна.

— Курьер-убийца? — уточнил он, приподымаясь на постели со всей осторожностью, чтобы кровать не растянулась на шпагате.

Пора бы уже ее поменять, но Отто постоянно откладывал — то ли из сентиментальности, то ли из экономии. Он в очередной раз пообещал себе вскорости обзавестись новой солидной кроватью, может быть, даже круглой, и вот тогда еще раз подкатить к Эуд Рите. Нильс сейчас весил сто тридцать и выглядел отвратительно.

— Дело срочное, — сказал Волер, не отвечая на вопрос, что для Отто было положительным ответом. — Мне нужно, чтобы к завтрашнему утру все было установлено.

Отто расхохотался:

— Хотите, чтобы я за одну ночь установил полное видеонаблюдение и прослушивание всех лестниц, коридоров и лифта в четырехэтажном здании? Это невозможно.

— Дело первостепенной важности, мы…

— Не-воз-мож-но! Понимаете? — Отто нервно засмеялся, и кровать под ним заходила ходуном. — Если это настолько срочно, мы займемся этим на выходных, Волер. В таком случае гарантирую, что все будет готово к утру понедельника.

— Ясно, — произнес Волер. — Извини мою наивность.

Отто так хотелось выторговать себе дополнительные часы работы и избавиться от спешки, но он хорошо разбирался в интонациях клиентов, поэтому уловил, что последнюю фразу инспектор произнес как-то не так.

— Хорошо-хорошо, может быть, договоримся. — Отто пошарил под кроватью, но там были только ящики из-под пива и пыль. — Тогда надо учесть надбавку за ночное время и, конечно, за выходные.

Пиво! Может, купить ящик да пригласить Эуд Риту отпраздновать окончание дела? Или — если она не согласится — Нильса.

— Еще небольшой аванс за оборудование, которое мне самому придется арендовать. Ведь у меня здесь не все.

— Разумеется, — согласился Волер. — Что-то, очевидно, стоит у Стейна Аструпа из Аскера.

Отто Танген чуть не выронил трубку.

— Ой! — издевательски добавил Волер. — Задел за больное? Ты забыл о чем-то рассказать? Часом, не о гостинцах из Роттердама?

Кровать с треском рухнула.

— С установкой тебе помогут наши сотрудники, — продолжал Волер обычным голосом. — Суй тело в брюки, бери свой чудо-автобус, встречаемся в моем кабинете для ознакомительной беседы и просмотра планов.

— Я… я…

— …премного благодарен? Отлично. Старые друзья снова работают вместе, верно, Танген? Если постараться, собраться и выложиться по полной, все будет замечательно.

— Это вы здесь живете? — удивился Харри.

Удивился он сходству — настолько разительному, что, когда дверь открылась, он вздрогнул, увидев ее старое бледное лицо. И глаза. Такие же спокойные, такие же теплые. В первую очередь — глаза. Но еще — голос, которым она подтвердила, что она и есть Олауг Сивертсен.

— Полиция. — Харри показал удостоверение.

— Да? Надеюсь, ничего такого не случилось?

Скрещение морщинок и складочек на ее лице приняло обеспокоенное выражение. Харри она так напоминала его бабушку, которая вечно хлопотала за других.

— Нет, что вы, — автоматически соврал он и подкрепил ложь кивком головы. — Можно войти?

— Конечно.

Она открыла дверь и шагнула в сторону. Харри и Беата вошли в дом, где пахло зеленым мылом и старой одеждой. Ну разумеется. Харри зажмурился, а когда открыл глаза, она с полуулыбкой смотрела на него. Харри улыбнулся в ответ. Она ведь не знала, он ожидает, что старушка вот-вот обнимет его, потреплет по голове и прошепчет, что дедушка в комнате ждет их с сюрпризом.

Она провела Харри и Беату в гостиную, но там никого не оказалось. Зато в комнате (вернее, в комнатах — их было три в ряд) висели хрустальные люстры и стояла массивная старинная мебель. И мебель, и обои были чистыми, но затертыми — так обычно и бывает в доме, где живет один человек.

— Присаживайтесь, — пригласила она. — Кофе?

Это больше походило на мольбу, чем на предложение. Харри сдержанно кашлянул, не зная, стоит ли сразу рассказывать, зачем они явились.

— Было бы здорово, — улыбнулась Беата.

Старушка улыбнулась ей в ответ и зашаркала на кухню. Харри с благодарностью посмотрел на Беату.

— Она похожа на… — начал было он.

— Понимаю, — сказала Беата. — По тебе видно. Она и мне напомнила бабушку.

Харри хмыкнул и посмотрел вокруг.

Семейных фотографий было немного. Серьезные лица на двух черно-белых снимках — очевидно, довоенных — и еще четыре фотографии одного и того же мальчика, сделанные в разные годы. На одной из них было прыщавое юношеское лицо с модной — по меркам шестидесятых годов — стрижкой, такими же игрушечными глазками, как и те, что встретили их в дверях, и улыбкой — именно улыбкой, а не той гримасой, которую постоянно корчил Харри, когда его в таком возрасте сажали перед объективом.