Ю Несбё - Спаситель

Из динамика послышалось:

— Аэропорт Гардермуэн, платформа справа.

— И теперь ты будешь ловить Станкича?

— Это моя работа.

— Ты его убьешь?

Харри посмотрел на нее:

— Он же убил твоего товарища.

— Это он тебе сказал?

— Юн сказал, что я вообще ничего знать не хочу, и ничего мне не рассказывал.

— Я полицейский, Мартина. Мы берем людей под стражу, а приговор выносит суд.

— Вот как? Почему же ты в таком случае не поднял всех по тревоге? Почему не предупредил полицию в аэропорту, почему сюда не мчится этот ваш спецназ, с включенными сиренами? Почему здесь один ты?

Харри не ответил.

— Ты даже не рассказал никому все то, что рассказал мне, верно?

За окном возникли гладкие серые стены станционного зала.

— Наша остановка, — сказал он.

Меж Юном и стойкой регистрации оставался всего один человек, и тут он почуял. Сладковатый мыльный запах, о чем-то смутно напомнивший. О чем-то совсем недавнем. Он закрыл глаза, напрягая память.

— Следующий, пожалуйста!

Юн ринулся вперед, поставил чемодан и рюкзак на транспортер, а билет и паспорт положил на стойку перед загорелым мужчиной в белой форменной рубашке.

— Роберт Карлсен, — прочитал тот и взглянул на Юна, который утвердительно кивнул. — Два места. А это ручная кладь? — Он сделал жест в сторону черной сумки.

— Да.

Мужчина полистал билет и паспорт, пробежался пальцами по клавиатуре, и скрипучий принтер выплюнул бумажные ленты, сообщавшие, что багаж следует в Бангкок. И в этот миг Юн вспомнил, откуда ему знаком этот запах. Секунда в дверном проеме его квартиры, последняя секунда, когда он чувствовал себя в безопасности. Человек, стоявший на площадке, сказал по-английски, что должен кое-что сообщить, а затем поднял черный пистолет. Усилием воли он подавил желание обернуться.

— Счастливого пути, Карлсен, — сказал мужчина за стойкой с молниеносной улыбкой, протягивая ему билет и паспорт.

Юн торопливо направился к очередям перед контролем безопасности. Пряча билет во внутренний карман, быстро глянул назад.

Он посмотрел на него в упор. И на миг в голове мелькнула безумная мысль, что Юн Карлсен узнал его, но взгляд Юна уже скользнул прочь. Правда, вид у Карлсена испуганный, и это внушает тревогу.

Он чуть-чуть опоздал захватить Юна Карлсена у стойки регистрации. А теперь надо спешить, так как тот уже стал в очередь к контролю безопасности, где все и вся просвечивали и револьвер неминуемо обнаружат. Необходимо все закончить по эту сторону.

Глубоко вздохнув, он расслабил пальцы, обхватившие рукоять оружия.

По обыкновению, больше всего ему хотелось застрелить объект прямо здесь и сейчас. Но даже если удастся скрыться в толпе, аэропорт закроют, проверят документы поголовно у всех пассажиров, и он не только не попадет на копенгагенский рейс, который вылетает через сорок пять минут, но и угодит на ближайшие двадцать лет за решетку.

Он зашагал следом за Юном Карлсеном, глядя ему в спину. Действовать надо быстро и решительно: подойти к нему, ткнуть револьвером в ребра и предъявить ультиматум, коротко и ясно. Затем спокойно провести его через суматоху зала отлетов на крытую парковку, укрыться за автомобилем, выстрел в голову, труп под машину, выбросить револьвер до контроля безопасности, выход 32, рейс на Копенгаген.

Он уже начал вытаскивать револьвер и был в двух шагах от Юна Карлсена, когда тот неожиданно вышел из очереди и быстрым шагом направился в другой конец зала. Do vraga! Он повернулся и двинул следом, заставляя себя не бежать и мысленно повторяя: он тебя не видел.

Юн твердил себе: бежать никак нельзя, ведь сразу станет ясно, что он понял, что раскрыт. Он не узнал противника в лицо, но этого и не требовалось. На нем была красная косынка. Спускаясь по лестнице в зал прилетов, Юн чувствовал, как обливается потом. Внизу он свернул в противоположную сторону, а очутившись вне поля зрения тех, что на лестнице, сунул сумку под мышку и побежал. Лица встречных людей проносились мимо, с пустыми глазницами Рагнхильд и ее нескончаемым криком. Он сбежал вниз по другой лестнице, и внезапно люди исчезли, он был один, вокруг только промозглый холодный воздух да эхо его собственных шагов в широком коридоре, плавно уходящем вниз. Понятно, коридор ведет на парковку. Он помедлил. Глянул в черный глаз камеры наблюдения, словно ожидая ответа. Дальше впереди светилась табличка над дверью, словно его собственное изображение: мужчина, стоящий по стойке «смирно». Укрытие. Неприметное. Можно там запереться. И выйти только перед самым отлетом.