Иэн Рэнкин - Плоть и кровь

— Портадаун, Лондондерри, — сообщила она, хотя Ребус задал вопрос ее мужу.

— Бывали у них когда-нибудь?

— Нет, — сказал Клайд Монкур. Он снова заинтересовался Ребусом, который открыто и прямо встретил его взгляд.

— У нас на северо-западе полно шотландцев, — продолжала щебетать миссис Монкур. — Мы устраиваем шотландские вечеринки и собрания кланов. А летом — хайлендские игры. [99] Игра шотландских лесорубов: побеждает тот, кто дальше кинет швырок — часть спиленного древесного ствола.

Ребус поднес стакан к губам и только тут, казалось, заметил, что в стакане пусто.

— Пожалуй, надо повторить, — сказал он.

Принесли выпивку с новыми резными бумажными подставками под стаканы. Официантка унесла почти все деньги, которые были при себе у Ребуса. Это он, Ребус, анонимным звонком пригласил сюда Монкура, а Пейшенс использовал для усыпления его бдительности — на тот случай, если Монкур окажется умнее, чем предполагал Ребус. Монкуру и рта не нужно было раскрывать — за них двоих говорила его жена, и ничего из ею сказанного даже отдаленно не могло пойти на пользу Ребусу.

— А вы, значит, доктор? — спросила она у Пейшенс.

— Да, терапевт.

— Я восхищаюсь докторами, — сказала Элеонора. — Благодаря им мы с Клайдом как огурчики. — Она широко улыбнулась.

Пока жена говорила, муж разглядывал Пейшенс, но как только она закончила, обратил взгляд на Ребуса. Тот поднес стакан к губам.

— Некоторое время, — сообщала теперь Элеонора Монкур, — дедушка Клайда был капитаном клипера. Его жена родила на борту, когда судно направлялось забрать… что это было, Клайд?

— Груз леса, — сказал Клайд. — С Филиппин. Ей было восемнадцать, а ему за сорок. Ребенок умер.

— И знаете что? — сказала Элеонора. — Они сохранили тело в бренди.

— Забальзамировали его? — подсказала Пейшенс.

Элеонора Монкур кивнула.

— А будь на этом клипере сухой закон, они бы вместо бренди использовали смолу.

— Нелегкая была жизнь, — сказал Клайд Монкур, обращаясь к Ребусу. — Эти люди создали Америку. Выживали только выносливые. Были, конечно, и совестливые, только для совестливости не всегда находилось место.

— Немного похоже на Ольстер, — сказал Ребус. — Туда тоже переехало немало довольно выносливых шотландцев.

— Правда?

Монкур допил свой стакан в тишине.

Все единодушно решили, что больше заказывать выпивку не будут. Клайд напомнил жене, что они перед ужином должны еще совершить прогулку до сада на Принсес-стрит и обратно. Выйдя из отеля, пары обменялись рукопожатиями, Ребус взял Пейшенс под руку и повел вниз, словно они направлялись в Новый город.

— А где твоя машина? — спросила она.

— На Джордж-стрит. А твоя?

— Там же.

— Тогда куда мы идем?

Он оглянулся, но Монкуров уже не было видно.

— Никуда, — сказал он, останавливаясь.

— Джон, — сказала Пейшенс, — когда я в следующий раз понадоблюсь тебе как прикрытие, ты уж, будь добр, спроси у меня для приличия, хочу ли я этого.

— Ты не одолжишь мне несколько фунтов? Чтобы не искать банкомат.

Она вздохнула и полезла в сумочку.

— Двадцати тебе хватит?

— Надеюсь.

— Если только ты не собираешься вернуться в бар отеля.

— Ну, я поднимался по склонам и покруче.

Он сказал ей, что вернется поздно, скорее всего очень поздно, и клюнул ее в щеку. Но она подтянула его к себе и надолго приложилась губами к его губам.

— Кстати, — спросила она, — ты разговаривал с этой любительницей граффити?

— Я ей сказал, чтобы она исчезла. Это не значит, что она послушается.

— Очень ей советую, — сказала Пейшенс, целуя его в последний раз в щеку.

Он отпирал машину, когда на его руку легла чья-то тяжелая рука. Рядом с ним стоял Клайд Монкур.

— Ты кто такой? — проговорил американец, оглядывая Ребуса.

— Никто, — сказал Ребус, стряхивая руку американца.

— Не знаю, зачем ты затеял всю эту херню в отеле, но советую тебе держаться от меня подальше, приятель.

— Это может оказаться затруднительно, — сказал Ребус. — Городок у нас небольшой. И это мой город, а не твой.

Монкур сделал шаг назад. Ему было под семьдесят, но рука, которую он положил на руку Ребуса, не потеряла силы. В нем чувствовалась мощь и решительность. Он принадлежал к тому разряду людей, которые добиваются своего, чего бы это ни стоило.

— Кто ты такой?

Ребус открыл дверцу машины. Он уехал, не сказав больше ни слова. Монкур тяжело смотрел ему вслед. Американец стоял, задумчиво кивая, он широко расставил ноги и поглаживал рукой пиджак на высоте груди.