Алексей Яковлев - Колдунья-индиго

— Одна только швабра на полу валяется, а Оксана уже убежала. Как сорока на хвосте, унесла очередную сплетню. Даю голову на отсечение, через пять минут Юлия будет знать, что Глеб — виконт Глебиус д\'Ал де Ла Панини и почти светлейший князь Рюрикович! Только еще раз предупреждаю: ваша затея выйдет Панову боком. Я в этой авантюре участвовал только под давлением и потому ответственность за неизбежные печальные последствия с себя снимаю.

А в это время его сиятельство виконт Глебиус д`Ал де Ла Панини, Российской империи светлейший князь Рюрикович в воплощении капитана полиции Глеба Панова уже мчался в никандровском «форде» по шоссе в сторону районного города Разнесенска. За окнами «форда» сменяли одна другую березовые рощи, сосновые леса и еловые перелески. Деревья умоляюще протягивали лиственные и хвойные лапы к злопыхающей всеми оттенками ядовитого спектра металло-резиново-бензиновой лавине автомашин в тщетной надежде уговорить неразумных людей одуматься и не дожидаться рокового отмщения природы за их буйный, отравляющий, вопящий и все окрест загрязняющий набег на нее. Но хомо сапиенс жили своими сиюминутными интересами и к благоразумным предупреждениям не прислушивались. Вот из-под сени раскидистых ветвей воровато выныривает очередной самосвал, не доставивший свой помоечный груз во владения мусорного барона. И шофер в кабине плотоядно ухмыляется, подсчитывая в уме, сколько бутылок «Столичной», «Пшеничной» и «Клинского» он сможет приобрести и употребить на коварно утаенный и злодейски не довезенный до баронова кармана свалочный оброк. Здесь романтически настроенный путник, пожелавший отдохнуть в тени дубрав, у тихоструйной речки или задумчивого пруда, в ужасе обнаружит в их мутных мертвых водах не сказочную золотую рыбку или заколдованную царевну-лягушку, а грязные пластиковые бутылки и пакеты, испачканные остатками пиршественной закуски. И побредет он в тоске по подмосковной роще вдоль пригорка, спотыкаясь о кучи консервных банок и путаясь ногами в грязных тряпках, пакетах, железках и прочих отходах развитой цивилизации. И выйдет путник на обширную поляну, и засверкает вдруг та поляна под лучами ласкового солнца тысячами огней, как будто алмазами, которых не счесть было в каменных пещерах и какими какой-то неведомый джинн-благотворитель щедро усыпал все окрестности. Замрет у очарованного путника сердце от эстетического восторга, но только на миг, ибо убедится он, что не алмазами сверкает поляна, а пустыми стеклянными бутылками из-под горячительных напитков.

— О поле, поле, — воскликнет разочарованный путник. — Кто тебя усеял опустошенной водочно-пивной стеклотарой и при чьем попустительстве родимая земля загаживается здесь и повсеместно?!

Не дает ответа поле, ибо вопрос этот риторический. (Риторическим называется такой вопрос, когда спрашивающий придуривается, будто не знает общеизвестного на него ответа.) Зато пробившаяся сквозь кучу мусора оптимистически настроенная и разговорчивая рябина успокоила путника:

— Пустые бутылки и всякая бытовая и строительная дрянь в подмосковных лесах? Это — тьфу! Пустяки! Вспомни, что подаритель Крыма натворил со священным Байкалом и какую бяку тому же славному морю норовили устроить современные бизнес-проектировщики нефтепровода в наше время! А прекрасные города — почти миллионики, сливающие канализацию без всякой очистки в матушку Волгу и другие могучие и полноводные русские реки?! Или думаешь, хотя бы сухопутного мусора в тамошних полях, лесах и весях валят меньше, чем в Подмосковье? Напрасные мечтания! Причем сподвижники подарителя Крыма, фигурально выражаясь, гадили себе под ноги, там же, где жили, ели и пили ту же воду из тех же загаживаемых их стараниями красавицы Волги и священного Байкала, что и все прочие граждане необъятного Союза. Ведь перебраться в те ужасные тоталитарные времена через Железный занавес в экологически чистые Швейцарии можно было только с помощью МГИМО, да и то на время. Это обстоятельство посредством внутреннего голоса сурово предостерегало тогдашних реформаторов: «Орудуйте, товарищи, того, потише». Зато в нынешние благословенные времена рыночной демократии и либеральных реформ, когда Железный занавес разрушен и его останки предприимчивые бизнесмены распродают на металлолом в отсталые страны, вроде Китая, приобрести особнячок в той же Швейцарии или на Багамах, да вообще где угодно, вместе с соответствующим вторым гражданством — для любого реформатора не составляет труда! Были бы деньги в кармане! Перевез туда близких и дорогих твоему сердцу родных людей — и реформируй себе Россию на здоровье! Кстати, раз уж зашла речь о здоровье. Переформировали российское здравоохранение — и где теперь лечатся реформаторы и прочие торговцы металлоломом из неисчерпаемых останков Железного занавеса? Правильно, в Германии или в Израиле. Ну и так далее и тому подобное по всем отраслям, направлениям и регионам… Так что не падай духом, уважаемый путник! Это еще горюшко, не горе. Горе будет впереди! Вот я, например, не пала духом подобно этим маргиналам, — и рябина презрительно указала зеленой веткой на менее удачливых товарищей и подруг по флоре, навечно погребенных под кучами мусора. — Я продолжала бороться за место под солнцем, не уставала пробиваться, и вот, как видишь, пробилась. Где и кто я, и где и кто они?! К осени я закончу оформление документации, официально стану малым бизнес-три («три», напоминаю, по-английски — дерево) и накормлю лесных обитателей вкусными отечественными ягодами. А маргиналы останутся гнить под мусорной свалкой!