Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

Полковник взбежал по трапу, Тимоша взглядом проводил его статную фигуру, не удержался, открыл кейс, увидел плотные пачки денег, присвистнул, сел за руль и, выезжая с летного поля, сказал:

— «Маруся», главное, живы, а дырки заделаем, покрасимся, станем как новые.

Гуров опустился в кресло рядом с Дитером, взглянул на его бледный профиль, сказал:

— Я накричал на тебя, извини.

— Я ничего не слышал, господин полковник. — Дитер посмотрел на загоревшееся табло, пристегнулся. — Скажите, доктор, почему водитель такси, который нас не знает, никогда даже не видел, рискует из-за нас жизнью?

Гуров хотел ответить, что парень попал на сковородку, не ведая, какая она горячая, но сказал иное:

— Ты знаешь, как зовут водителя? Только, пожалуйста, не смейся. Тимофей, между своими — Тимоша. Почему один Тимоша убивает, другой Тимоша спасает, никто не знает. Человек тайна великая сия есть.

Через час, может, чуть больше, в городе только и говорили, что о бойне на шоссе. Слухи, известно, лавина — с каждой секундой становится все страшнее. Когда она докатилась до Олега Сергеева, наемный убийца узнал, что в город прорвалась вооруженная банда, которую не смогли остановить даже танки, на шоссе остались десятки трупов, назывались лишь два человека: начальник отделения милиции майор Птушко и официантка ресторана «Алмаз» Нина Лозбенко.

«Значит, красавица успокоилась, — прокомментировал новости Олег, — что бог ни делает, все к лучшему. Как кто-то из великих вождей говаривал: «Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы». Теперь в городе обо мне знает лишь авторитет Тимоша». Словно подслушав мысли убийцы, тренькнул телефон. Олег снял трубку и услышал:

— ТТ выскочил, местонахождение неизвестно. — И частые гудки.

Убийца не мог знать, что по приказу Гурова звонил капитан Михеев, и расценил звонок как заботу о его, Олега Сергеева, драгоценной жизни.

Силен полковник, слов нет, танки не танки, но мешали ему прорваться люди серьезные, думал убийца, упаковывая чемоданы. Теперь будет он звонить, не будет, мне необходимо отсюда убраться. Тимофея объявят в розыск, и, если задержат, он меня сдаст непременно.

На следующее утро в аэропорту Внуково самолет приземлился по расписанию. Когда убийца выходил из багажного отделения, рядом оказался мужчина лет тридцати с небольшим, спокойный, даже флегматичный. Он бесстрастно спросил:

— Сергеев?

Убийца встречающего никогда не видел, но голос узнал, безусловно, этот человек звонил ночью и так же бесстрастно поинтересовался, вылетает Олег в Москву или нет, если вылетает, то билет на его имя в аэропорту заказан, а в Москве его встретят.

— Он самый, — ответил Олег. — Это вы звонили?

Мужчина ничего не ответил, легко подхватил один из чемоданов и кивком предложил следовать за ним.

Гостиница располагалась в самом центре, одноместный номер, не шикарный, но вполне приличный. Сопровождающий, который за всю дорогу не проронил ни слова, поставил чемодан, выложил на стол папку, сказал:

— Заполните анкету, дайте паспорт и фотографии.

Принимали по-деловому, четко и организованно, убийце такая манера импонировала и одновременно раздражала. Да, билет на его имя был заказан, и встретили, и номер ждет, но и во вчерашнем звонке на квартиру, и во встретившем его человеке, даже в девице за стойкой, которая оформляла номер, было что-то механическое, отношение к Олегу абсолютно безличное, — так хорошо отлаженные службы принимают и пересылают грузы.

В прошлом работавший под непосредственным началом Гурова, начальника отдела МУРа, подполковник милиции Станислав Крячко взял у гостя анкеты, паспорт, внимательно просмотрел, положил в папку, протянул плотный конверт и сказал:

— Отдыхайте, паспорт и билеты на самолет будут дня через два, — кивнул и вышел.

Убийца проводил подполковника взглядом, вскрыл конверт, в котором находилось сто тысяч рублей и тысяча дойчмарок, и подумал, мол, напрасно на русских катят бочку, люди работать умеют, надо лишь хорошо им платить, и русские не подведут.

В своей квартире, подпоясавшись фартуком, Гуров жарил яичницу и философствовал:

— Не пойму, чего ты ко мне привязался? Богатый человек, можешь жить в «Метрополе», жрать ананасы, у меня на большее фантазии не хватает. Нет, поселился в грязной квартире, есть будешь что дадут, извини, пользы от тебя как от козла молока.

Дитер сидел, понурившись, вытянув забинтованную ногу, передвигал по столу паспорт с вложенным в него билетом на рейс «Люфтганзы».