Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

— Я к пулям привычный, в меня и в Афгане всегда промахивались, а «марусе» за что досталось? — Он хлопнул ладонью по приборному щитку. — Стекла побили, заменим, а зачем столько дырок наделали? Бандиты, да и только! А менты наши, что рядовые, что полковники, ни хрена мышей не ловят! — Он покосился на сидевшего рядом Гурова.

Сыщик на обвинения никак не реагировал, да и не слушал мастера, как выяснилось, бывшего воина-интернационалиста. Полковник привык к тому, что, выскочив из критической ситуации, практически с того света, люди порой засыпают, другие говорят и говорят, чаще всего несут абсолютную чушь.

Надвигающийся БТР, щелканье пуль, гонка на грани смертельного фола полковника, как всякого человека, травмировали. Но думал он не о смерти, которая дыхнула смрадом и осталась сегодня позади, а о теплом беззащитном теле, которое уложил на заднем сиденье «рафика». И сколько Гуров ни убеждал себя, что Нина преступница, и смерть лишь справедливое возмездие за расстрелянного ребенка, и господь убил лишь дьявола, сохранив жизнь людей, ничего не помогало. Нина все еще оттягивала руки — теплая, мертвая, одновременно живая.

Когда полковник Лев Иванович Гуров был еще Левой, голубоглазым лейтенантом, то, сталкиваясь с преступником, особенно убийцей, всегда задавал вопрос: почему? Почему один человек играет на скрипке, другой лечит, учит детей, строит, ворует, в конце концов, а данный человек убивает себе подобных? За двадцать лет работы в сыске Гурову не удалось практически ни разу найти ответ. Сыщик убедился, ученые тоже ответа не знают, и перестал этот вопрос задавать. Конечно, можно быстро всех рассовать по полочкам. ТТ и Мустафа — одноклеточные, Академик и майор желают иметь деньги, а заработать не в состоянии. Нина была тщеславна, умна, не желала прозябать в толпе, хотела подняться над людьми, жизнь подсунула фальшивую карту, и девушка за нее ухватилась, наверняка и для наемника, из-за которого и началась кровавая бойня, отыщется подходящая полочка.

«Полковник, — одернул себя Гуров, — ты не философ и не теоретик, а мент, сыщик, закончи работу, коли устал, износился, уходи, теплая и мягкая норка найдется, будешь есть, пить, пускать слюни и писать мемуары. Но сначала закончи работу, сукин ты сын. Любишь повторять, мол, мужчина, который относится к себе излишне серьезно, просто смешон. Декларируешь! А сам в памятник готов превратиться. Ты обыкновенный мент, а что взяток не берешь, так тоже не заслуга, так гены разместились, тебя никто и не спрашивал. Герой нашего времени! Гамлет! Сыщик ты, Гуров, ничего больше в жизни и делать не умеешь! Дома не построил, дерева не посадил, сына не воспитал и заткнись».

Гуров закурил, повернулся к Дитеру и спросил:

— Ты чего притих? — Он присмотрелся, заметил темное пятно под вытянутой ногой инспектора и сказал: — Слушай, водила международного класса, ты человеку жизнь спас, а он в благодарность тебе сиденье изгадил. — И, сорвавшись, закричал: — Ты что делаешь, немчура! Ты почему молчишь! Кровью изойдешь, чистоплюй! Навязался на мою голову!

Дитер лишь виновато улыбнулся, а мастер спокойно ответил:

— Не психуй, командир. Я давно вижу, что он подтекает, уже прибыли, сейчас перевяжем.

Бинты, йод и все необходимое в аэропорту нашлось, водитель-афганец оттолкнул сестру-неумеху, уложил Дитера на клеенчатый диванчик, ловко распорол скальпелем штанину и занялся перевязкой. Увидев, что напарник оказался в руках профессионала, Гуров побежал за билетами, бронь держали на каждый рейс, сложностей не возникло. Дюжий милицейский сержант и медсестра помогли Дитеру подняться в самолет, Гуров остался у такси, которому разрешили подъехать к самому трапу.

— Уцелеть там, вырваться, схватить пулю дома обидно, командир, — произнес тихо водитель. — Знал бы, что не пугаешь, не полез. — Он перекрестился.

Гуров согласно кивнул и спросил:

— Тебя как зовут?

— Тимофей, среди своих — Тимоша, — ответил парень, огладил ненаглядную «марусю», застревая пальцами на пробоинах, вынул косо торчавший осколок стекла. — Кто же мне справку в парк даст, что я не банк грабил?

— Начальник вашей милиции.

— Сутулый, седой, который толкался и шумел у поста гаишников? — Тимоша, который не убивал людей, а спасал, недовольно крякнул.

Сыщик достал из багажника два чемодана и два кейса, щелкнул цифровым замком, приоткрыл один из кейсов, захлопнул, бросил на заднее сиденье.

— Миллион с копейками, сегодня деньги пустячные, но на стекла, шпаклевку и подкраску хватит, — сказал Гуров. — Спасибо, Тимоша, прошу, не лезь без надобности, каждую дырку головой не заткнешь.