Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

— Вы, уполномоченные, не втихую, громогласно на защиту закона встаете?

— Оберегись! — Драч шарахнул кулаком по столу. — Чуешь?

— Чую! Кто в этом кабинете со мной последний раз беседовал, знал, что разговор слушают, и молчал? — Гурова понесло. — Мой друг, заслуженный сыщик, генерал, мне из чиновничьего кабинета с высоким потолком звонил и терпел! Это вы, лучшие из лучших! Я вас не виню, сам и того хуже! Если мы на компромиссы, даже на убийства ради достижения цели идем, так и результат по заслугам получаем.

— Какие убийства? — Прокурорский насторожился. — У тебя самозащита — не подкопаешься.

— Я сам знаю, чего у меня. — Забывшись, Гуров поднялся, начал расхаживать по кабинету. — Петр Николаевич, полагаете, наблюдение на платформе по неумелости засветили? Сто против одного, что умышленно.

— Вы свои оперативные байки балакайте, я отлучусь на минуту, — Драч сгреб со стола бумаги и быстро вышел.

Запал у Гурова кончился, он взглянул на друзей, продолжал вяло:

— Пока мы работали по носильщику с вокзала, все было в норме, как вышли на Депутата, тут засбоило, информация утекла. Кто-то пронюхал, за своего коллегу разволновался, связи с мафией не имеет, решил передать опосредованно, засветить наблюдение.

— А может, просто лопухи? — с надеждой спросил Крячко. — Петр Николаевич, приличных оперативников определить не могли?

Орлов не отвечал, поглядывал на Гурова и думал, как другу сейчас плохо. Федул не знает Леву, считает, что он застрелил бандита в горячке внезапно вспыхнувшей схватки. Глупости, просто Лева ошалел от злости: сначала менты на платформе вытворяли, потом сыщик увидел Жеволуба, понял, что тот все просек и транспортировку наркотика провалит. От автоматчиков на машинах ушел, снайпера перетерпел и захватил, канал выявил, и все зря? Он спровоцировал стрельбу и убил. Решил: раз я себя подставил, меня Бог простит. Он, может, и простит, с собой как быть?

— Чего молчишь, генерал? — В отсутствие постороннего Гуров перешел на «ты». — Умышленно засветились парни или по неумелости?

— Откуда мне знать? — солгал Орлов, понял, что сработали предатели. — У меня других оперативников нет, — для наглядности показал пустые ладони. — Кто остался, с теми и работаем.

— Ты бочку не кати, на нас свет клином не сошелся.

— А коли на тебе не сошелся, так не лезь, про Гулливера и ниточки байки не рассказывай.

Вернулся Драч, положил на стол папку с уголовным делом, сказал:

— Раз вы такие совестливые, за правду радеющие, подскажите, кто убил Байкова?

— Можно, но при одном условии, — ответил Гуров и опустился на свое место. — Дайте слово, что вы убийцу двое суток не арестуете.

— Чего? Петр, твой малый двинулся? — Заместитель прокурора не рассчитывал, что ему назовут убийцу, надеялся, что подскажут по делу хоть малость.

Орлов тоже удивился, но ответил сдержанно:

— Он не мой. Лев Иванович Гуров является гражданином России.

— И если он не треплется ради красного словца, так ответит за укрывательство…

— Таким манером, Федул Иванович, вы ничего не добьетесь, — перебил Орлов. — И убийцу не узнаете, и гражданина к уголовной ответственности не привлечете. Легче дать слово, а обиду проглотить.

Драч сел за стол, пролистнул уже распухшую папку, взглянул на Орлова и Крячко, который демонстративно отвернулся, затем на Гурова.

— Розыскники! Черти окаянные, креста на вас нет! — Он почесал седую шевелюру, рассмеялся. — Зачем тебе двое суток?

— Если вы сейчас убийцу возьмете, мафия трехнется, наркотик к покупателю не дойдет, — сказал Крячко. Терпение у него кончилось, да и не хотел он все грехи валить на друга. — Оно, может, и неплохо. Депутат ваш дражайший, радеющий за нас, сирых и убогих, из петельки выскочит…

— Еще один! А ты кто такой? — возмутился Драч.

— Прохожий я, господин начальник, на огонек заскочил…

— Все! — Орлов стукнул Крячко по лбу. — Здесь прокуратура!

— Дяденька, здесь драться не положено, — не унимался Крячко. Он долго молчал, теперь выпускал лишний пар.

— Федул, кончай с ребятами по-хорошему, — сказал Орлов. — Они надергались, устали, могут нахамить.

— Могут, — Крячко кивнул.

— Хорошо, ребята! Я даю слово, что, пока Интерпол не просемафорит, вашего убийцу никто пальцем не тронет, — сказал Драч.

Крячко взглядом спросил у Гурова разрешения, получил «добро» и ответил:

— На кой черт он нам сдался? Заберите его себе, ради бога! Григория Байкова убил коммерческий директор «Стоика» Егор Крупин.