Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

— Вы не улыбайтесь, а докладывайте, — сухо произнес помощник, — когда вы убийцу поймаете?

Гуров мог ответить, что ловят бабочек, преступников задерживают, сдержался, пожал плечами:

— Стараюсь.

— Когда? Нас интересует — когда?

— Жизнь покажет. Полагаю, как ФБР убийцу Джона Кеннеди разыщет, тут и я подоспею.

— Как? — Помощник привстал, нижняя губа у него отвалилась, и Гуров отметил, что в словесном портрете нужно упомянуть мелкие, редкие зубы. — Вы не ФБР, мы не в Америке… — Помощника прервал телефонный звонок, чиновник перехватил трубку так поспешно, как подхватывают кастрюльку с убегающим молоком. — Слушаю! Да. Здесь. — Он покосился на Гурова. — Беседуем. Оптимистично. Хорошо. — И осторожно положил трубку.

— Уважаемый Лев Иванович, — помощник сцепил пальцы в замок, — начинается предвыборная кампания. Сегодня зарубежные радиостанции и отдельные газеты упомянули о прискорбном инциденте, все переврали, заявив о покушении на спикера парламента. Одна газета даже осмелилась изобразить президента с пистолетом в руках.

Гурову хотелось спросить, есть ли у президента алиби, но сыщик лишь вздохнул. Помощник по-своему расценил вздох полковника и приободрился.

— Мы все очень болезненно восприняли известие о выстреле, который прозвучал настолько не вовремя.

«Не прозвучал, а убил ни в чем не повинного человека», — думал Гуров, но дал зарок молчать, рта не раскрыл.

— Сегодня шепот, завтра разговор, затем крик. Начнут клеймить правительство, исполнительную власть, которая не может обуздать… Вы понимаете?

Решив, что вопрос освобождает его от молчания, Гуров ответил:

— Конечно. Предвыборная кампания, а в России стреляют на каждом углу! В Москве и Питере убивают ежедневно, на окраинах державы трупы и считать перестали!

— Да-да, конечно… Согласен, — бормотал помощник. — Но нас, Лев Иванович, интересует лишь одно конкретное дело, перспективы…

Дверь кабинета открылась, на пороге стоял невысокий плотный мужчина, улыбался.

— Лев Иванович, сколько лет! — Мужчина вошел в кабинет, протянул руки.

Крепкая, литая фигура, размашистые жесты, крепко посаженная голова, из-под толстой губы золотой клык… Совков! Виктор Юрьевич Совков! Шесть лет назад работал на Петровке в управлении кадров.

— Не узнал! А еще сыщик! — Совков всадил свою ладонь в руку Гурова.

— Здравствуй, Виктор Юрьевич, — Гуров улыбнулся через силу.

— Извини, Олежка, я у тебя героя забираю, — сказал Совков, мазнул по помощнику взглядом, было ясно, кто тут начальник. — Заглянем ко мне, вспомним, как служили-воевали!

Совков обнял Гурова за плечи, повел к дверям, словно больше в кабинете никого и не было. Гуров не выдержал, обернулся и кивнул. Помощник, словно ему и не плюнули в лицо, быстренько раскладывал на столе бумаги, вооружался.

В другом безликом кабинете, размером побольше, Совков прошелся по ковру, взмахнул рукой:

— Располагайся, Лев Иванович, чувствуй себя как дома.

— Просторно живете, — Гуров подошел к окну.

— Теперь наша власть! А победителей, как известно, не судят! — хохотнул Совков, хитро прищурился, шевельнул густой бровью и достал из шкафа, конечно же, бутылку коньяка, стаканы, лимон и воду.

Когда они виделись последний раз, Совков клеймил зеленого змия, ратовал за трезвую Русь. Гуров не удивился ни коньяку, ни вообще пребыванию Совкова в Кремле на какой-то не самой последней должности.

— Лев Иванович, кто старое помянет, тому глаз вон! — Совков щедро плеснул в стаканы. — В ЦК меня тогда силком забрали! Я же не самолично в эту банду рвался.

Не упомяни чиновник о своем уходе с Петровки в аппарат ЦК, Гуров бы и не вспомнил той паскудной истории.

Кадровики носят форму, неожиданно Совков появился в конторе в штатском. Начал бегать по коридорам, сыпать указаниями. Вскоре Гуров узнал, подписан приказ о переводе кадровика в административный отдел ЦК. Это было не просто повышение, а перевод человека в иное качество. Инструктор административного отдела разговаривал с начальником управления на равных, остальных, которые суетились по коридорам, корпели над бумагами, выезжали на рынки, вокзалы, мерзли либо парились в засадах, такой человек просто не замечал.

Три дня Совков сдавал дела, с озабоченным лицом бегал по огромному зданию, появляясь в отделах, где бывшему кадровику совершенно нечего было делать. Наконец он залетел и в МУР. Солидное подковообразное здание по адресу: Петровка, 38 — знает любой москвич. Почему-то всю эту махину ассоциируют с МУРом, на самом деле розыскники занимают лишь два этажа в одном из трех корпусов. Так вот, заскочил Совков в розыскные коридоры, где за недолгую службу и не бывал ни разу, — в кадрах он курировал другое направление.