Андрей Анисимов - Подарок дьявола

– Диктуйте ваш адрес, имя и фамилию. – Врач записал, закрыл папку, поднялся.

– Деда Коля умер? – спросила она.

– Он умер еще вчера днем. Вы давно здесь?

– Не знаю. Я сразу, как вошла, позвонила.

Кивнув, врач направился к выходу.

– Дождитесь милиции и ничего не трогайте, – бросил он на ходу и, ущипнув Соню пониже спины, вышел. Медсестра фыркнула и последовала за ним. На пороге она столкнулась с милицией. Вошли трое. Один в форме лейтенанта остался в прихожей. Двое в штатских костюмах прошли в комнату.

– Ну что же, умер человек. Бывает… Вы его дочка? – спросил низенький мужчина, склонясь над трупом.

– Я его двоюродная внучка.

Затем Марине пришлось снова повторить свой адрес и паспортные данные.

– Как вы вошли? Дверь была заперта?

– Да, у меня есть ключ. Только он плохо открыл. Замок заедал сильно.

– Все-таки открыл, раз вы тут…

Милиционеры обошли квартиру. В кухне остановились.

– Смахивает на разбойное… – оглядывая кухонный погром, высказался низенький в штатском и облизал губы.

– Смахивает, – согласился второй, повыше. – Но старику лет семьдесят пять, мог помереть со страху. Если девчонка заявления не напишет, зачем нам эта волокита?

Низенький, вернувшись из кухни, подошел к шкафу:

– Ничего не пропало?

– Не знаю. Может, бутылочки. У деды большая коллекция.

– Хм, и все полные. Жалко, побил. Можно мне эту «Белую головку»? Я ее в ранней юности очень уважал. Большая два восемьдесят семь стоила.

– Возьмите…

– Спасибо. А вещи все на месте?

– Сразу не скажешь.

– А вы посмотрите. – Он обвел пальцем шкафы и письменный стол, снова облизал губы и причмокнул.

Марина часто убиралась у деды и пропажи не обнаружила.

– Как будто, ничего. Но все перевернуто вверх дном.

– Старики любят иногда покопаться в своих вещах. Поскольку следов насильственной смерти врач не обнаружил, можно предположить, что беспорядок создал сам хозяин. Возможно, он не слишком соображал, что делает. Выпил дедушка…

– Деда Коля никогда не пил! – возмутилась внучатая племянница.

– Раньше не пил, а тут не удержался. Перед смертью старики часто чудят. Распишитесь вот здесь.

Марина расписалась. Она хотела возразить, что еще день назад старик находился в здравом уме и даже шутил. Но милиционер морщил лоб, перечитывая протокол, и она постеснялась. В прихожей раздался топот. Два крепких парня в клеенчатых фартуках по-хозяйски прошли в комнату, привычными отработанными движениями уложили труп на носилки. Развернулись и вышли. За ними проследовала милиция. Девушка осталась одна в пустой разгромленной квартире. Наталья Андреевна приехала через час.

– Почему так долго? – Марина бросилась к маме и прижалась к ней.

– Автобусы не ходили, знаешь же, где я работаю…

– Деду Колю уже увезли.

– Господи, что тут творится. Тащи из ванной ведро, надо быстро все прибрать. Ой, как же мы теперь без него будем… – Мама достала платок и вытерла набежавшую слезу.

США. Калифорния – Нью-Джерси.

2000 год. Февраль

«Бам!» – Мяч на миг замирает в упругой паутине ракетки и возвращается назад, едва не коснувшись сетки. И снова – «бам!». Этот звенящий отскок знает любой теннисист. Только у умелых спортсменов так звучит выстрел ракетки в противника. Весь корпус разворачивается, лишь ноги, присогнутые в коленках, неподвижны, и– «бам» в левый угол корта, «бам» – в правый. В левый, в правый, в левый, в правый… И опять в правый. Противник дернулся, но не достал. Его корпус, по привычке, потянуло влево…

В Калифорнии стоял теплый солнечный день. На кортах университетского городка пахло газонной травой, молодыми крепкими телами и синтетикой покрытий. На трибунах расселась молодежь. Одни жевали сладковатую резину, другие потягивали через пластиковую солому спрайт и пепси. Третьи ничего не пили и не жевали, а развалившись на скамейках, млели под солнышком, задрав ноги кверху. Но все внимательно следили за игрой. Шел финал университетского чемпионата.

Алекс вытер полотенцем вспотевшую грудь, поменял ракетку и не спеша побрел по корту. Небрежная поступь спортсмена маскировала внутреннее напряжение перед битвой. Ему предстояло сыграть гейм на своей подаче, что давало шанс закрепить успех.

– Мистер Алекс, извините, пожалуйста, но вам срочная телеграмма.

– Мне? – Студент калифорнийского университета не привык, чтобы к нему столь солидно обращались.

– Да, вам, мистер Слободски.

– Нельзя ли после сета. – Алекс смотрел на полненького румяного господина, вспоминая, где видел его раньше. И вспомнил. Перед ним стоял местный представитель дедушкиного концерна, в офисе которого студент получал родительскую стипендию.