Алексей Макеев: Изумрудный свидетель

– А люди, которые работали с вами? Они остались бы наедине с законом, когда все вскрылось бы.

– Каждому свое в этой жизни! – вдруг зло выпалил Кошелев. – Любой человек живет так, как позволяет ему его суть. Как я существовал все эти годы? Что вы знаете про жизнь горбуна, с которым бабы ложатся в постель из жалости или из-за извращенных фантазий, как эта ваша Гужова?!

– Но ведь…

– Что? – заорал Кошелев так, что из коридора в дверь сунулись прапорщики.

Гуров взмахом руки отправил их назад и проговорил:

– Но ведь мстить всем подряд, вытаскивать наружу из каждого его гаденькие сущности – это не есть праведная жизнь. Человек, может, никогда не стал бы преступником, если бы вы его не спровоцировали, не предложили бы ему такой выбор.

– Ах, это я виноват, что он негодяй?! Нет, это природа сделала его таким. Пусть от общения со мной все становятся самими собой, настоящими. Гадкими, гнусными, жадными.

– А ведь вы очень одаренный человек, Владимир, – сказал Гуров и покачал головой. – Если бы вы вовремя направили свой талант на достижение благих целей, то, возможно, были бы состоятельным и уважаемым человеком, имели бы статус в обществе.

– Я так и остался бы безобразным горбуном!

– Нет, Володя, вы сами себя обрекли на то, чтобы остаться безобразным… человеком. Конвой! Уведите!..