Эдуард Хруцкий - Страх (сборник)

Закончив с телегой, Яруга пошел на лужайку, поймал стреноженную лошадь. Запряг ее и задами выехал к лесу.

Телега шла мягко, без шума и скрипа, и горбун был доволен.

В лесу он спрятал телегу в кустарник, забросал ее ветками.

Пыля по большаку, влетели в село две машины и остановились на середине улицы. Из кабины выскочил молоденький лейтенант в свежем, необмятом еще обмундировании, потянулся, глядя на солнце, и прошелся, разминая ноги. Он радовался жизни, погонам своим с двумя звездочками, ладным хромовым сапогам.

– Слезай! – нарочито строго скомандовал он. Чувствовалось, что ему еще не надоело командовать и носить на боку тяжелый ТТ.

Затем лейтенант оглядел дворы. Пусто. Только запоздавшие крестьяне торопливо прятались в хаты.

– Лапшин! – крикнул лейтенант. – Организуй помыться.

Лейтенант толкнул калитку, вошел во двор усадьбы.

– Эй, хозяин!

Дом молча смотрел на него окнами, забранными ставнями.

Лейтенант поднялся на крыльцо, постучал. Никакого ответа.

– Товарищ лейтенант, – подбежал сержант, – да они попрятались все. Ребята хотели купить чего или сменять, так разговаривать не хотят.

– Почему? – со строгим недоумением спросил лейтенант.

– Вроде как дикие они. Западники. Католики, одним словом.

– Странно очень. Мы Красная армия…

Сержант пожал плечами.

– Давай мыться, – сказал лейтенант и скинул гимнастерку.

Он мылся, покрякивая от холодной колодезной воды, и никто не обратил внимания на полуразвалившийся дом с красным флагом у крыльца.

С чердака Волощуку были отлично видны машины, моющийся офицер и солдаты. Он напряженно следил за ними, на всякий случай провожал каждого воронено-безжалостным стволом МГ.

Яруга вел лошадь к лесу, похлопывая ее по упругому теплому боку. Лошадь встряхивала головой, косила темно-фиолетовым глазом. Яруга вел ее к кустам у опушки, где хворостом была засыпана телега.

Оглянувшись, Яруга начал разбрасывать хворост. Вот она, телега, смазанная, ладно пригнанная, с колесами, по ободам обмотанными старыми шинелями. Такая не заскрипит, не застучит на кореньях.

Яруга впряг лошадь и за узду медленно повел ее в лес. Он шел тихо, неслышно катилась телега, только лошадь иногда недовольно пофыркивала. Лес был по-осеннему свеж и тих.

А он уходил все глубже в чащу, иногда останавливаясь, прислушиваясь настороженно.

На поляне у кустов стоял покосившийся легковой автомобиль. Яруга обошел его со всех сторон, заглянул внутрь. Достал клеенчатый плащ, осмотрел его, бросил в телегу. Потом вынул нож и срезал кожу с сидений.

Обошел машину, открыл багажник, нашел домкрат, сумку с инструментами, выволок запасное колесо. Потом влез в машину и начал отвинчивать часы на панели.

Солнце уже поднялось высоко, а Яруга все еще блуждал по лесу. Вот тропинка нырнула в кусты, и он повел лошадь по ней.

Потом поднял голову и увидел троих с автоматами. Хотел броситься к спасительным кустам, но за спиной увидел четвертого.

Один из них, высокий, в сапогах, начищенных до матового блеска, в кожаной немецкой куртке, подошел к телеге, взял часы, повертел, бросил обратно.

– Ну что, Яруга, шарашишь потихоньку?

– Я… – Голос Яруги сел, он никак не мог справиться с ним.

– Не дрожи, не дрожи, не тронем. Как там власть новая?

– Ничего пока…

– Не знает она о тебе, а?

– Не знает.

– Так вот, чтоб они ничего не узнали и дальше, ты мне поможешь.

Яруга молчал.

– Слышишь, сволочь?! – Бандит схватил Яругу за рубашку, дернул на себя. – Человеку нашему поможешь.

Яруга молчал.

– Он придет к тебе, скажет, что от меня. А по деревне слух пусти, что это красноармейцы грабят. Понял? И помни. Как они госпоставки соберут, сразу свистни. Я тебя теперь каждый вечер проверять буду.

Бричка, груженная узлами и сундуками, выехала из ворот усадьбы Тройского. Сам Тройский в городском костюме сидел на облучке, на вещах примостились жена и невестка. Крестьяне, вышедшие из домов, молча глядели вслед бричке.

На дорогу перед самыми мордами коней выскочил Волощук:

– Стой! Стой!

– Тпру-у! – натянул вожжи Тройский.

– Ты куда? – Волощук дышал тяжело.

– В город, к брату.

– Нельзя хозяйство бросать, понял? – крикнул Волощук. – Кто армию кормить будет?

– Какую армию? Червонную? – с придыханием спросил Тройский.

– Червону!

– Так пусть она сначала банду прогонит. Это они до меня шли. Понял, староста, до меня, а не до Капелюха. Я же тоже им харчей не дал. Уйди с дороги!