Татьяна Степанова - Колесница времени

— Нет, там я сама должна. А ты лучше позвони своей подруге.

— Жене?

— Они с мужем возвращаются в Прибрежный, ее отец без присмотра остался. Так что… семья есть семья… Даже вот такая.

— Я позвоню, — пообещала Катя.

Она знала, что сдержит обещание.

— Тот ваш свидетель, Мамин-десантник… он уже отказался от своих первоначальных показаний. Он не видел никакого нападения.

— Но женщин избили. Свидетель лжет.

В кабинете судьи майор Лиля Белоручка в полицейском мундире стояла перед столом, за которым в кожаном кресле сидела женщина-судья, старше Лили этак лет на двадцать.

— Ваш свидетель отказался.

— Подозреваемый бил женщину ногой в грудь, издевался. Я настаиваю на том, чтобы он оставался под стражей до суда. Ему будет предъявлено обвинение в хулиганстве.

— У меня ходатайство от его адвоката об освобождении из-под стражи.

— Это поощрение к безнаказанности, — сказала Лиля. — Завтра он и его стая из этой Лиги кротких нападут и изобьют еще кого-нибудь.

Судья молчала.

— Ну, эти потерпевшие из ночного клуба… они ведь тоже не ангелы, — сказала она после паузы. — По сути, это злачное место.

— Но факт хулиганства доказан, женщин избили, обе женщины имеют физический недостаток. При чем тут место, где они работают? Они — потерпевшая сторона. — Лиля смотрела на судью. — Меня в академии учили, что я прежде всего служу закону. А закон есть закон. И любая жертва преступления нуждается в защите и в правосудии. Любой униженный, измордованный, избитый, облитый этой чертовой зеленкой, искалеченный, оскорбленный — любая жертва, невзирая на свою расовую, половую принадлежность, свои политические убеждения или сексуальную ориентацию. Меня так учили, и я давала присягу. Если некому заступиться за потерпевших против этих скотов, избивающих людей, это сделаю я — сотрудник полиции. Меня учили, что в этом мой долг.

— Я с вами абсолютно согласна, — сказала судья и придвинула к себе лист бумаги.

Лиля ждала.

Судья написала что-то на листе и повернула к Лиле.

Выпускайте его из-под стражи, сейчас я ничего не могу сделать.

Через пять минут в здании суда…

Да, через пять минут после сцены в кабинете — уже в туалете «для судей и обслуживающего персонала» майор Лиля Белоручка стояла перед зеркалом над раковиной.

Она смотрела на себя в зеркало — так же, как когда-то и бородатая Кора и Данила — туда, в мутное стекло, отражающее наш мир.

Лиля не могла вспомнить момент, когда она плакала в последний раз. Нет слез для такого дела.

Она смотрела на себя в зеркало — на свой полицейский мундир с иголочки.

А потом с силой ударила кулаком по этой зеркальной глади.

Зеркало не разбилось. Пошли только трещины, трещины, трещины…

Что-то треснуло там, глубоко внутри.

И уже навсегда.

Время приближалось к девяти вечера, когда рыжего из Лиги кротких выпустили из-под стражи в Прибрежном ОВД. Оперативник вернул ему личные вещи, изъятые при досмотре. Среди прочего — мобильный.

Рыжий из Лиги кротких тут же попытался включить его, но за эти дни батарея без подзарядки села.

— Это, телефон мне дайте! Я позвоню, за мной приедут.

— Пошел вон, — сказал ему дежурный.

Рыжий из Лиги кротких выкатился наружу. Вечером заметно потеплело, и вместе с теплом к реке стянуло дождевые тучи. Дождь начал моросить, а потом хлынул как из ведра.

Рыжий из Лиги кротких шлепал по лужам, оглядывался, чертыхался. Он попытался поймать машину, но машины ехали мимо на большой скорости в дожде, обдавая его грязной водой.

Тогда, свирепея все больше, рыжий из Лиги кротких двинул к автобусной остановке. На общественном транспорте он не перемещался давно уже, предпочитая джипы, однако сейчас выбирать не приходилось.

Автобусы куда-то пропали из-за дождя. Рыжий из Лиги кротких стоял под навесом остановки, в нем закипала злоба.

Тускло светили фонари, прохожих никого, но нет, чьи-то шаги — шлеп, шлеп по лужам.

К автобусной остановке подвалила компания парней. Они возвращались из пивбара, где смотрели по телевизору футбольной матч своей команды. Команда, как обычно, продула, и болельщики, разгоряченные пивом, громко обсуждали моменты игры и от души матерились.

— Прекратите выражаться, молодые люди! — Рыжий из Лиги кротких тут же сделал им замечание.

— Чего?

— Посмотрите на себя — вы пьяные, на языке сплошной мат. На кого вы похожи?