Вадим Молодых - Пустые головы

Куратор поймал под руку начавшего терять равновесие подчинённого, интуитивно понявшего свой перебор и осознавшего крах ещё и не начавшейся карьеры, встряхнул его и с улыбкой развернул в обратную сторону.

Когда Малой ушёл чуть ли не приставными шажками обессиленных ног, Куратор сразу же, пока не забыл – не закрутился, взял мобильный телефон и послал пустую СМС на номер своего самого доверенного сексота из числа студентов. Это служило вызовом на встречу. Тайную, агентурную встречу .

Окинув взглядом улицу, чтобы избавиться от мешающих теперь свежих впечатлений, Малой двинулся в офис телефонной компании.

На улице словно бы стало теплее. Солнце пыталось развеселить своими лучами скукоженных прохожих, привыкших смотреть только себе под ноги и не привыкших улыбаться. Получалось у Солнца плохо.

Только в одной встречной компании лица внимательно слушавших своего приятеля людей были растянуты в соответствующую, предвосхищающую веселье, гримасу, тотчас же сменившуюся открытыми в ржачке ртами, почти одновременно опрокинутыми вверх в злом, как будто, натужном смехе. Видно, анекдот был… Похабный! Или социальный – только они вызывают такой злобный смех.

Малой же чувствовал некий оптимистичный подъём. Настроение – отличное! Мент-полковник выдал карт-бланш. Шёпотом! Прослушки опасается. Именно поэтому над анекдотами из жизни смех может быть только злым. С ненавистью к такой жизни и с обречённостью. Причём не важно, в каком социальном слое прозвучал социальный анекдот – смех всегда злой. Злобный! Мент «пасёт» беспогонных граждан. Но на его золотые погоны всегда найдутся погоны поярче, которые «пасут» его самого. Логично было бы подумать, что у этих окончательных – крайних – погон жизнь в таком её виде не должна вызывать злобу. Они же крайние сверху! Они же её – жизнь такую – и блюдут. Фиг там! И эти тоже ржут над анекдотами не радостно, а злобно. И обречённо! Как все.

Однако вот нужная дверь. Участковый уполномоченный снова вернул сознание на службу – теперь незаконную, – а потому стал вдвойне строже. Даже «ксиву» переложил в карман поближе.

– Здравствуйте, – корку в нос, чтоб разглядели погоны, но не успели прочитать должность. – Мне нужен ваш начальник. И побыстрее, пожалуйста.

Вышел некто мужского пола, молодой, с внешностью и распечатанным на лбу мироощущением менеджера.

– Здравствуйте, – коротко корку в нос. – Меня интересуют личные данные абонента вот этого номера.

– Простите, а в какой связи?

Малой удовлетворился обеспокоенным взглядом старшего менеджера и заинтересованными взглядами клерков в глупой униформе – только клерков, клиентов не было, а иначе пришлось бы Малому вести себя не так нагло – мало ли кто тут клиент… А теперь же, не мигая и глядя прямо в глаза, пугая ещё сильнее – а куда деваться? – негромко произнёс:

– Пройдёмте к вам в кабинет. Там и поговорим.

Через несколько минут из зала была вызвана кассир-оператор, работавшая в нужный Малому день, и он, оставленный в кабинете начальника с ней наедине, подверг её немилосердному, погружающему в истерику, допросу. Переживаемый беднягой девчонкой стресс заставил её вспомнить некую старуху. Она смогла даже её описать. Впрочем, без особых примет. Антон примерно такого и ждал. Не записал, а запомнил паспортные данные старухи и двинулся по её адресу, оставив связистам массу впечатлений и поводов для разговора, которые им поведает коллега и о которых будет молчать их шеф. Что ж… Пусть посплетничают – хоть какое-то разнообразие в их унылой офисной жизни.

В подозреваемую квартиру соваться без разведки было нечего. Можно было бы наблюдать за подъездом, не прячась, но Малой был интуитивно уверен, что следить надо секретно. Он даже мог сам себе объяснить причину этой, сродни чувственной, уверенности – ему предвкушалось (а может, хотелось?) увидеть здесь знакомую личность.

Однако не на травке же лежать с биноклем в зарослях кустарника! Неплохо бы, конечно – ведь дозор продлится неизвестно сколько… Но вот именно поэтому вопрос о непривлечении внимания к себе самому стал главным.

Изнутри это был двор как двор – газоны, проезды-проходы, машины, детская площадка с песочницей, бабули-мамаши с карапузами. Ну и лавочки, конечно же… Но они как место дислокации отметались сразу.

Антон вышел со двора и отправился по его периметру с внешней стороны домов. Кафе… Кафешка… Кафетерий. То, что нужно!