Вадим Молодых - Пустые головы

Однако разве можно сравнивать! Маяковский был поэтом. Слова и предложения моделировал. Красоту делал… Не всегда понятную… И не всем… Но цель имел такую! А этот? Предприниматель… Барыга! Деньги – его цель. Ему было даже не важно, чем заниматься, лишь бы бабло шуршало.

«Так, стоп!!! – замер Малой. – Маяковский же не в голову выстрелил! Он сердце пулей пробил. А почему? Интересно… Знал, может, что-то про себя? Да нет – бред это. Что он мог знать? Но в голову-то ему после смерти никто не смотрел. А если он сам не хотел, чтобы смотрели? Нет, серьёзно! Это же стереотипно – убить себя в голову. Я ведь тоже вот не сразу вспомнил, что он не в голову стрелял…»

Рассуждая таким образом, Малой прервался на телефонный звонок. Незнакомый номер…

– Да.

То ли детский, то ли женский, но, в любом случае, идиотский голос – явно ненастоящий:

– Антон Малой, вы получили письмо? – фамилия была произнесена правильно.

И сразу же, словно подбадривая себя, незнакомец непонятного пола и возраста произнёс эту же фразу в утвердительной форме:

– Вы получили письмо…

– Ка-кое письмо? – успев растеряться от неожиданности, ставшей таковой в дальнем углу ожидания, быстро мчась по сериальным фрагментам памяти и беря себя в руки, ответил вопросом Малой.

– Бросьте кривляться, – голос нервничал-таки, судя по торопливости. – Это мы вам писали… – с ударением на «мы», из чего Малой смог предположить, что звонит одиночка. – Слушайте, Антон Малой… – опять полное обращение, как не принято, имя-фамилия, наверное, специально для отвлекающей, искусственной особой приметы. – …Сохранение в тайне произошедшего в туалете травматологического отделения будет стоить сто тысяч долларов. Срок – неделя. Куда и как – сообщим. Повторять не буду. Затянете – факт станет известен. И уж точно не полиции.

– Послушайте! Сто тысяч долларов – несуразная цифра. Откуда?!

Он остановил свой эмоциональный трёп – толку-то говорить в пустое пространство. И тут же выделил первое обнадёживающее противоречие: «мы писали», но в конце «повторять не буду». Точно одиночка! Уже хорошо. Чем это лучше, додумывать не стал – другими соображениями увлёкся:

«Та-ак… Номер абонента – вот он. Ничего примечательного. Симка-то, поди, уже в мусорную урну полетела… А почему в урну? С улицы разговор шёл – гул был слышен, машины… Та-ак… Ну, в любом случае, начинать надо с телефонистов… Рано я из отдела ушёл. Придётся возвращаться… Плохая примета, чёрт!»

Антон вдруг поймал себя на том, что про «плохую примету» он подумал не отвлечённо по тысячелетней традиции мракобесия, а совершенно серьёзно – испуганно, словно бы раньше не раз убеждался в справедливости правила не возвращаться.

Упрекнул себя в мнительности. Но по приходу обратно в отдел удивил дежурного не только своим возвращением, но и просьбой посмотреться в зеркало в дежурке.

Снова оказавшись в отделе полиции – теперь по другому поводу – Малой очень быстро начал себя костерить за глупость: «Какого чёрта я сюда, дурак, за помощью попёрся?! Нашёл, где помощь искать – в ментовке!»

И действительно, вполне прогнозируемая реакция его знакомых и даже приятелей (друзей у него там не было, то ли потому, что там дружба в принципе невозможна из-за людоедской сути организации, то ли потому, что Малой и сам с трудом сдруживался с кем-либо) выражалась в выкатывании насколько это возможно глаз из орбит и вопроса-недоумения «Как это можно без санкции-то?!». Служивые могли не только незаконные действия, но и законные – профессионально обязательные даже! – свои действия делать строго по приказу, а не по служебной обязанности. Но среди тех, кто приказывает, у участкового были даже не приятели… Да и знакомые только наполовину – он их и о них знал, а они о нём – совсем необязательно. Впрочем…

Прежде чем Антон окончательно убедился в своей суетливой ошибке и начал её исправлять, уйдя из отдела для самостоятельного расследования в незаконном режиме, его успели вызвать к начальнику.

– В чём дело, господин участковый инспектор? – полковник с пропечённым в солярии лицом, напоминавшим жареный пельмень, сразу обозначил служебные позиции.

Вытягивать руки по швам Малой, одетый в «гражданку», не стал, но и демонстративно «борзеть» – тоже. Хотя хотелось… Ох, как хотелось! Так, как никогда раньше – до удивления. Но захватил интерес: Антону вдруг представилось, что у полковника лицо не пельмень, а пятно.

– Вы о чём коллег просите? О проведении следственно-оперативных мероприятий. Так?