Тодд Лерой - Жаклин Врана

– Сознание он потерял не сразу. Его бросило в жар, вены на лице и шее разбухли, налились кровью и пульсировали как безумные. Он протянул руки, а пальцы были как-то странно вывернуты, будто сломанные. Но страдал он недолго. Все эти минут… пять я пытался как-то ему помочь. Делился водой и тряс за плечи.

– Это бы действительно помогло. Особенно если учесть, что при отравлении человеческому организму бесполезно помогать внешне.

– Я же просто запаниковал, – отчитался мужчина. – Мне самому было плохо, и я не мог адекватно соображать.

– И все же вы поняли, что причина этому – жидкость.

– Да, это я понял сразу. Потому что Николас ничего не ел. Я… – бросил взгляд на охранника Грегори. – Я могу говорить только с вами? Без свидетелей.

Жаклин кивнула и обернулась к охраннику всем корпусом. Тот посмотрел на обоих. После некоторого замешательства кивнул и отошел на расстояние блокирующее звуки, но доступное для защиты в экстренных случаях.

– В общем, это может вас разозлить… – замялся Грегори. – Но я кое-что припрятал от полиции.

– Я тоже полиция.

– Да, но вы… вы женщина.

– И поэтому я могу не злиться? – нахмурилась Жаклин. – Нет, вы меня с кем-то спутали. Почему вы скрыли от полиции свою находку? Вы ведь что-то нашли, правильно я поняла?

– Боялся, что узнают о моем нехитром приспособлении. Острые предметы заключенным носить запрещается, а у меня кое – что припасено. Что именно я не покажу, но вот что я с помощью его нашел – охотно. И только вам. Обещайте, что не раскроете мою маленькую тайну.

– Вот что я вытащил из бутылки с помощью… Неважно чего, – протянул снимок Грегори. – Кажется, это фотография. Несколько смазанная, правда, хотя и хорошо заламинированная.

– Неудивительно, пролежать в хлоре столько часов, – задумчиво пояснила себе Жаклин и всмотрелась в лицо на фотографии. Плохо различимое, оно все же очевидно принадлежало старухе. На обратной стороне кривым детским почерком была выведена уже знакомая детективу фраза «Меня убила она».

– Это ведь не мальчик писал? – еле заметно ухмыльнулась девушка.

– Уж поверьте. Я с ним весь день провел. Писать он умел и даже… Вот взгляните на его тетради.

Грегори поднялся с большим трудом и просунул руку под матрас второго яруса. После чего протянул исписанную танцующими буквами тетрадь. Кроме нотного стана и абстрактных зарисовок в ней ничего не было.

– Говорю же, он гений! – восхитился мужчина. – Там ноты и для фортепьяно, и для гитары. Удивительный человек.

– Он ничего вам рассказать не успел? – убрала к себе тетрадь мальчика Жаклин. – Что-нибудь личное? То, что его внезапно осенило или взволновало перед смертью.

– Он вообще мало разговаривал. В основном болтал я. Люблю хороших слушателей, а он был очень терпеливым.

– Не сомневаюсь, – заключила Жаклин, разворачиваясь к решетке и махая охраннику.

Лок уже выжидал ее у входа на второй ярус.

– Ульф Мерик сказал, что напиток предназначался именно Николасу, а передала его кухарка.

– Ты ее опросил?

– Я думал, что мы вместе этим займемся, – колебался он, прежде чем выдавить. – Как одна команда. Мы ведь напали на какой-то след.

– Веди, – бросила она, спускаясь по лестнице.

Столовая выглядела довольно цивильно. Бесконечные ряды столов, не залепленных жвачкой и прочим мусором, чистые полы и белоснежные стены. Здесь царил порядок и представить, что кто-то мог начать бунт на одном из выхоленных столов, было сложно.

– Кухарок здесь три. Работают по двое суток каждая. Нам повезло, что Эрику не сменила вторая.

– Эрика – та, что передавала колу?

– Именно. График ее работы с шести утра до семи вечера.

– Но еду разносят в восемь.

– Не ту, что готовит она. В семь передают последний сухой паек, состоящий из воды, хлеба и похлебки, а потом… Черт, отличная жизнь у преступников в шведских тюрьмах! – возмутился Лок. – Может, и мне ограбить какой-нибудь банк?

– Это признание с поличным? – резко остановилась она.

– Нет, это… Это всего лишь шутка, – улыбнулся он.

– Предупреждай, когда шутишь. Это Эрика? – кинула на полную женщину следователь.

– Это Эрика, – опередила его женщина, не отвлекаясь от работы.

Она раскладывала еду по тарелкам точно конвейер, и ее руки летали в воздухе и захватывали посуду, словно автомат с игрушками.

– Жаклин Врана, фальшивый полицейский Стокгольма. Ваша смена была вчера. И вы накормил одного из заключенных ядом. Он скончался этой ночью. Слышали о таком?