Джон Вердон - Зажмурься покрепче

На эту мысль сразу же наслоилось беспокойство из-за предстоящей встречи с Вэл Перри. Он, конечно, сказал Хардвику, что разговор не подразумевает готовности взяться за дело, а также что он согласился больше из желания поддержать человека, пережившего ужасную утрату. Только он и сам сомневался в искренности этого объяснения. Усилием воли он отогнал эти мысли и пошел в душ, потом оделся и решительно направился через кухню в кладовку. Мадлен сидела за столом в обычной утренней позе, с тостом и книжкой. Накинув рабочую куртку, он вышел через боковую дверь и отправился в гараж, где стоял трактор и заодно хранились каяки с велосипедами. Солнце еще не встало. Утро выдалось непривычно холодным для первых дней сентября.

Он выкатил велосипед Мадлен из-за трактора, вывез его наружу и прислонил к стенке гаража. Алюминиевая рама показалась на ощупь ледяной, как и гаечные ключи, которые он выбрал из набора на полке.

Дважды с чертыханием ободрав костяшки пальцев о переднюю вилку, он все-таки сумел поправить тросы, регулировавшие положение тормозных колодок. Нужно было заставить колесо двигаться свободно, когда тормоз не зажат, а при зажатом рычаге колодка должна была плотно прилегать к ободу колеса. Результат удовлетворил Гурни только с четвертой попытки. Он вздохнул скорее с облегчением, нежели с удовлетворением, убрал гаечные ключи на место и отправился обратно в дом. Одна рука горела из-за содранной кожи, другая задубела от холода.

Проходя мимо горы бревен, он в очередной раз задумался, имеет ли смысл арендовать дровокол или лучше купить собственный. У обоих вариантов были свои недостатки.

Солнце еще не взошло, а белки уже начали ритуальную атаку на птичьи кормушки, заставляя Гурни задаваться другим вопросом, на который из раза в раз не удавалось найти конструктивный ответ. И опять же оставался вопрос с удобрением спаржи.

Вернувшись на кухню, он сунул руки под теплую струю из-под крана. Как только боль немного утихла, он объявил:

— Я починил тебе тормоза.

— Спасибо, — радостно отозвалась Мадлен, не поднимая глаз от книжки.

Спустя полчаса она переоделась и вышла в сад в сиреневых флисовых штанах, розовой ветровке, красных перчатках и оранжевой вязаной шапке, натянутой на уши. Гурни подумал, что она похожа на детскую раскраску, заполненную цветами заката. Мадлен села на велосипед и медленно, подскакивая на камнях, поехала вдоль луга, а затем исчезла за сараем, где начиналась городская дорога.

Следующий час Гурни перебирал в памяти факты, которые Хардвик сообщил ему про убийство. Его беспокоила какая-то нарочитая театральность фабулы, почти опереточная гротескность преступления.

Ровно в девять утра, как и было условлено, он подошел к окну, чтобы проверить, не приехала ли Вэл Перри.

Вспомнишь о черте — он и появится. Из-за сарая выехал ядовито-зеленый «Порше Турбо» и начал неспешно подниматься по холму. Эта модель стоила порядка 160 тысяч долларов. Негромко урча двигателем, спорткар подъехал к дому и остановился. Гурни про себя отметил, что прибытие гостьи вызывает у него почти неуместное любопытство, и отправился ее встречать.

Из машины вышла высокая стройная женщина в шелковой блузке цвета ванили и черных шелковых брюках. У нее были черные волосы до плеч и короткая челка на манер героини Умы Турман в «Криминальном чтиве». Как Хардвик и предсказывал, она была сногсшибательно хороша. Но напряжение, с которым она держалась, бросалось в глаза не меньше, чем ее красота.

Она огляделась — то ли с любопытством, то ли в поиске чего-то. Гурни решил, что это просто привычка быть настороже.

Гостья подошла к нему с легкой ухмылкой — хотя, возможно, это был ее обычный изгиб губ.

— Мистер Гурни? Я — Вэл Перри. Спасибо, что нашли для меня время, — произнесла она, протягивая руку для приветствия. — Как к вам лучше обращаться? Мистер или детектив?

— Я расстался со званием, когда ушел на пенсию. Зовите меня просто Дэйв.

Они обменялись рукопожатием. У Вэл оказались уверенная хватка и очень пристальный взгляд. Отметив это про себя, Гурни предложил:

— Зайдемте в дом?

Помедлив, она снова оглянулась вокруг и остановила взгляд на террасе.

— Может, лучше сядем вон там?

Предложение его удивило. Солнце уже очертило кромку восточной гряды, а роса на траве почти испарилась, но воздух тем не менее был прохладным.

— Сезонное аффективное расстройство, — объяснила она, улыбнувшись. — Знакомы с таким?