Семен Злотников - Аукцион - Лот № 666

Усяма. Пирявда…

Ильич. Старый, испытанный друг, надежный товарищ по революционной борьбе! (От души пожимает усямину руку). Архи-рад!

Усяма. Линин ест харёши мая бря-ат…

Ильич. И голос теперь узнаю, и милую сердцу подпольную привычку слегка коверкать слова.

Фидель. Обнимитесь!

Ильич. А что! (Растроганно и с удовольствием прижимает к груди Усяму).

Фидель. Облобызайтесь!

Ильич. А что! (Трижды с удовольствием лобызает Усяму). А что, дорогие товарищи, что, мировая революция не за горами?

Фидель. Не за!

Франциско. Ох, не за!

Рэйчел (по-обезьяньи запрыгивает на гроб и рычит) . Не-э з-зааа!..

Ильич (шагает на месте) . Я даже чувствую сердцем… ее чугунную поступь!

Франциско (шагает) . И я тоже чувствую: пам! пам! пам! пам!

Рэйчел (шагает в гробу) . Пам-м! пам-м! пам-м!

Франциско (шагает) . Пам! пам! пам! пам!

Ильич (шагает и машет Педичеву рукой) . Кто не с нами, тот против нас! Товарищ, вы с нами?

Педичев (встрепенулся и зашагал) . Да с вами, я с вами, Владимир Ильич!

Ильич. Хорошо, на Европу! На Ближний Восток!

Все: На Европу! На Ближний Восток! Хорошо!

Ильич. Мы! на горе! всем! буржуям! Мировой! пожар! раздуем!..

И вот уже все шагают с ним в ногу, и Рэйчел шагает, стоя в гробу, и все хором подхватывают и повторяют: «Мы! на горе! всем! Буржуям! Мировой! пожар! раздуем!..»

Ильич (чеканит шаг) . Мировой пожар в крови!

Все (чеканя революционный шаг) . Господи, благослови!..

Там же, в Мавзолее. Гроб вождя чудесным образом трансформировался в стол, заставленный виски, шампанским, вином, ананасами на серебряных подносах и хрустальными вазами с фруктами.

Ильич (стоя во главе импровизированного стола с вознесенным бокалом; заметно, навеселе) . Товарищи революционеры!

Фидель. Мы здесь!

Ильич. Впервые за много лет… Откровенно признаюсь, волнуюсь… Я даже, признаюсь, на первом свидании с Наденькой так не волновался…

Фидель (Усяме) . С Надеждой Константиновной Крупской, хозяин, он говорит, так не волновался!

Усяма. Пилад…

Ильич. …Архи-значимый день у меня сегодня, товарищи! Все потому — что сегодня я пью не в одиночестве, ура!

Все. Ура-а!

Ильич. Пью в компании таких же, как я, пламенных революционеров — ура!

Все. Ура-а!

Пьют. Наполняют бокалы .

Фидель (шепчет Усяме) . Вы не русский, хозяин, вы кушайте, вы не смотрите на русских…

Усяма (жалобно) . Ни кушит мая свиня…

Фидель. Хотя бы конфеткой заешьте… (Протягивает ему конфету).

Усяма (капризно отмахивается) . Ни хочит мая, кястрят…

Фидель (соглашается тут же) . Хорошо-хорошо…

Ильич (поднимает бокал) . А что, хорошо! Какое-то время мы тут с товарищем Сталиным-Джугашвили безрадостно пили, что нам приносили — в общем, пока его не сожгли на костре ХХII-го съезда КПСС.

Педичев. Эта подлая сука Хрущев…

Ильич. Целиком разделяю и поддерживаю: самая настоящая политическая проститутка! Сталин, положим, тоже не сахар — но мы с ним, по крайней мере, революцию совершили! Великую, кто позабыл, Октябрьскую Социалистическую! И государство, чтоб было понятно, первое в мире рабочих и крестьян, и разом примкнувшей к ним трудовой интеллигенции!

Педичев. Вот и я говорю: эта сука Хрущев — он чего совершил?

Фидель. Ничего!

Педичев. Только всех обосрал!

Ильич. Золотые слова! Бывало, являлся к нам после полуночи и обпивал!.. И даже бывало, что нам не хватало!.. Ругался, как помню, мочился на гроб!.. И блевал по углам!.. Мавзолей кукурузой грозил засадить!..

Педичев. Теперь мне понятно!

Фидель. Что, папа?

Педичев. Ты помнишь, наверно, я тут прибирал до того, как меня подрядили в министры культуры СССР и члена ленинского политбюро Союза Советских Социалистических Республик?

Фидель. Я помню, как будто сегодня!..

Педичев. А я-то еще удивлялся: да кто тут так гадит!..

Ильич. А этот бокал я, товарищи, поднимаю за нашу любовь…

Клавдия (мгновенно подхватывает и запевает) . За любовь!