Элизабет Торнтон - Роковое наваждение

Вид у Дрю был суровым, но это не испугало Анну. Она слишком любила этого человека.

— Послушай, Дрю, — сказала она. — Я знаю, что сделала тебе больно. Поверь, себе я сделала еще больней. Да, я считала, что это ты убил Уильяма, но я никогда не обвиняла тебя за это. Я во всем винила себя. Потому-то и решила перед богом: если всевышний тебя пощадит, я от тебя откажусь. Это была моя плата за грех любви. Ведь я всегда любила тебя.

Она всхлипнула и продолжала сквозь слезы, хлынувшие по ее лицу:

— В конце концов, неважно, разлюбил ты меня или нет. Мне будет большой отрадой просто сказать тебе напоследок, что я по-прежнему люблю тебя, Дрю. Люблю так, как всегда тебя любила. Знай это.

Не услышав ответа, она повернула к дому.

— Погоди!

Анна обернулась.

— Почему ты осталась в Лонгфилде, если решила отказаться от меня? Почему не уехала куда-нибудь и не начала все сначала?

— Думаю, ты знаешь почему. Просто для того, чтобы видеть тебя, быть рядом с тобой. Больше мне ничего не надо в этой жизни.

Дрю странно всхлипнул, рванулся вперед и крепко обнял Анну.

Макс тащил по лестнице Сару, буквально засыпавшую на ходу. И все же, прежде чем отправиться в спальню, Сара решила зайти к Люси. Макс понимал ее желание, потому что успел кое-что узнать о Люси и о сэре Айворе.

Сара зашла к сестре, а Макс остался ждать ее в коридоре. Сара вышла назад всего через несколько минут с улыбкой на лице.

— Что она сказала? — спросил Макс.

— Сказала, что видела однажды возле церкви, как сэр Айвор пытался затащить в свою карету Элли, дочь нашего кузнеца. И тут наша тихоня Люси подбежала, схватила Элли за руку и сказала, что ее ищет мать. С той минуты Люси и попала в поле зрения сэра Айвора. При любом удобном случае он начинал заигрывать с ней, хотя доказать что-либо невозможно. А взять, к примеру, леди Невилл. Она тоже ничего не могла сделать, хотя и знала о Дженни.

Дальше они шли молча и лишь у себя в спальне Сара спросила:

— А что будет теперь с леди Невилл и ее слугой?

— При хорошем адвокате они сумеют избежать виселицы, но остаток жизни проведут за решеткой.

Сара скинула накидку и бросила ее на спинку стула.

— Тебе не кажется, что это будет слишком суровым наказанием для них? — спросила она.

— Нисколько. По мне, так лучше бы их повесили.

— А Питер Феллон говорил мне, что ты принципиальный противник смертной казни, — повернулась к нему Сара.

— Стоит один раз увидеть, как к голове твоей жены приставляют пистолет, и очень многое меняется, — сказал Макс, подхватывая ее на руки.

— Но я при этом не предлагала сэру Айвору застрелить меня. Это ты предлагал ему застрелить тебя вместо меня. Никогда не забуду, как ты идешь к сэру Айвору с раскинутыми в стороны руками.

— А я никогда не забуду, как ты сказала мне тогда три коротких слова. Повтори их.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя, Макс.

— И я тебя люблю.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но Сара неожиданно зевнула, не сдержавшись.

— О, прости, — сказала она.

— Сейчас уложу тебя в постель.

Макс бережно положил жену на кровать и принялся снимать с ее ног туфли.

— Ты правда считала, что “Курьер” всегда для меня на первом месте? Ты поэтому не доверяла мне, Сара?

— Не придавай всему этому слишком большое значение, Макс. Если бы дело касалось только меня одной, я бы не колебалась. Но в него была замешана и Анна. — Сара приподнялась и мечтательно улыбнулась, глядя в потолок:

— Но теперь все это в прошлом. Как много изменилось всего за несколько часов! И как я счастлива, что рядом со мной человек, готовый отдать свою жизнь за жену!

— Сара!

— Голова что-то кружится, — улыбнулась Сара. — Это, наверное, от радости. Наконец-то мое имя отмыто от грязи. Анна в безопасности. И никто из моих родных не причастен к этому делу. А я-то не доверяла им. У меня чудная семья, правда! Макс?

Сара тихонько хихикнула, и Макс спросил, нахмурившись:

— Сколько бренди ты сегодня выпила?

— Сейчас. Дай посчитать. Два бокала. Нет, три. Но ты же сам их мне наливал!

Она протянула руки, обняла Макса за шею и прошептала:

— Мне хотелось бы поскорее прочитать эту историю в “Курьере”!

— Правда? — Он снял покрывало и помог Саре устроиться между простынями.

— Перестань дурачить меня, Макс, — улыбнулась Сара. — Я же знаю: ты ждешь не дождешься, когда же я усну, чтобы бежать к Питеру Феллону и вместе с ним писать статью для своей газеты.

— И тебя это не волнует?

— Теперь — нет, потому что я знаю, что “Курьер” отныне на моей стороне. — Она откатилась немного в сторону и заметила, покачав головой: