Кристи Доэрти - Конец игры

— Последний раз я видела Криса в ночь переговоров. Он ударил Гейба по лицу, заставив его отпустить меня. Он сказал.. — Элли попыталась вспомнить разговор, который происходил на фоне смертоносного хаоса. — Он сказал, что на нашей стороне.

— Элли. — голос Изабеллы был нежен. — Ты не должна слишком верить в это. Натаниэль отлично умеет промывать мозги людям. И его сторонники очень хорошо врут.

Элли подумала о Девятом, и его недовольном тоне.

— Я знаю, — сказала она. — Но думаю, что это не прокатывает со всеми.

Она видела, что не убедила их.

— Слушайте, я знаю, что это может быть ловушка, ОК? — объяснила она. — Все, что я хочу сказать, давайте выслушаем его. На случай, если это не так.

— Это идея. — Сильвиан посмотрел на Раджа. — Вы должны использовать это в ваших допросах. Пусть Элли примет сторону Кристофера. Ты и Изабелла будете действовать, словно вы ей не верите.

Радж задумался.

— Это может сработать, — сказал он медленно. — Если Кристофер подумает, что есть кто-то на его стороне..

— Он может допустить ошибку. — Сильвиан закончил мысль за него.

— Или, — доавила Элли, — если он не пытается обмануть нас, то он не врет.

Она оглядела круг лиц, зная, что никто кроме нее не верит, что Кристофер не будет обманывать их.

Даже она не была уверена до конца.

— Давайте начнем, — сказал Радж, поворачиваясь к двери. Изабелла пошла с ним.

Элли собралась идти. Она была почти у двери, когда поняла, что Сильвиан не пошевелился.

Она повернулась. — Разве ты не идешь?

Он покачал головой. Элли увидела намек на прежнего Сильвиана в его выражении.

— Это не мой бой, — сказал он. — Твой. Иди, спасай своего брата!

Винный погреб представлял собой длинное и узкое сводчатое помещение с серыми каменными стенами и полом. Здесь было прохладнее, чем в коридоре.

Когда Джерри Коула удерживали здесь, всю мебель удалили, кроме стула, и он был скован и привязан цепью. В отличие от него, Кристофер сидел за маленьким столом, несвязанным. Кто-то дал ему кружку чая, над нетронутым напитком клубился пар.

Кристофер выглядел напряженным, но не испуганным. Как только Элли вошла, он поднял на нее глаза, в которых мелькнуло облегчение.

Элли присоединилась к Изабелле и Раджу, разместившимся напротив его.

— Кристофер, я Изабелла ле Фано, директор Киммерийской Академии. — тон Изабеллы был отстраненным, но не враждебным. — Это Радж Пэтел, мой начальник службы безопасности. Нам нужно задать тебе несколько вопросов.

— Конечно, — вежливо сказал Кристофер. — Я понимаю.

— сначала расскажи, как ты попал на территорию.

— Натаниэль показал мне давным-давно. Есть старый вход на северной стороне. Сторожка. — Он прочистил горло. — Э-э-э… ну. Так проникал Натаниэль.

Радж выглядел ошеломленным.

— Я считал, что сторожка была запечатана на протяжении десятилетий.

— Сторожка раньше была запечатана, — поправил его Кристофер. — Если вы посмотрите внимательно, увидите, что замков нет… Я пользовался ее в последнее время, когда приходил. Сегодня я рисковал, не зная, не заметил ли ты еще. — Он поднял руки, извиняясь. — Ты не заметил.

Изабелла повернулась к Раджу, в ее выражении появился скепсис. Он вскочил на ноги и вышел из комнаты.

Когда он вернулся через несколько секунд, Элли заметила, что он просто кипел, еле сдерживаясь, Хотя старался сохранить непроницаемое выражение лица. Его челюсти были сжаты.

— Информация проверяется. Давайте продолжим. — Он перевел взгляд на Криса. — Это единственный проход на территорию, о котором ты осведомлен?

Кристофер уклончиво пожал плечами.

— Это единственный, о котором мне сказал Натаниэль. Он считает такие сведения чрезвычайно ценными. Вы видите, насколько хорошо он замаскировал эту точку доступа. Не ваша вина, что вы не заметили раньше. Он очень, очень хорош в своем деле.

Его сочувствие нисколько не смягчило Раджа. Скорее. казалось, что он вот-вот выйдет из себя.

— Так вот почему ты присоединился к нему? — спросил он. — Потому что он такой “хороший”? Последнее слово он произнес с презрением.

Кристофер не сразу ответил; он барабанил пальцами по столу.

— Я знаю, вы иронизируете, но в некотором смысле, это правда, — сказал он наконец.- ‘Он был очень дружелюбен со мной, когда я был младше. Убеждал меня, что моей семье нельзя доверять. Подрывал все, во что я верил, оставив меня растерянным и уязвимым. Я доверилсяему.’- Он испустил длинный вздох. — И он последний человек, которому я должен был доверять.