Кристи Доэрти - Конец игры

Оторвав взгляд, она проделала последние несколько шагов до дверей церкви. Взявшись двумя руками за металлическое кольцо, которое служило ручкой, ей пришлось толкнуть плечом дверь, чтобы заставить открыться. В часовне электричества не было, и она ожидала, что внутри ее встретит темнота.

Вместо этого она встретила теплое, мерцающее свечение. Свечи были зажжены на всех настенных бра, потолочных светильниках, в канделябрах. Они мерцали с амвона, на столах и на подоконниках. Пламя поймало ветерок, проникающий через открытую дверь, и поежилось. Элли поспешила захлопнуть дверь. Помещение было маленьким, скамейки из красного дерева в десять рядов с высокими спинками, аккуратно выстроились по обе стороны от центрального прохода. Простой сосновый гроб с дубовой крышкой. Каждая мышца в ее теле напряглась. Она не хотела находиться здесь. Но ей пришлось пройти через это. В конце концов, так надо. Медленно она спустилась по проходу, ее ноги мягко стучали по каменному полу, глаза были прикованы к сосновой коробке впереди. Элли нервно огляделась— стены были искусно расписаны в стиле средневековья чертями, драконами, деревьями и голубями. В свете свечей изображения, казалось, двигаются.

Перья голубей развевались. Чешуя дракона мерцала. К тому времени, как она достигла переднего ряда, сердце Элли бешено колотилось. Она не могла дышать. Все инстинкты говорили ей бежать. Но она с трудом опустилась на жесткую деревянную скамью. Я могу это сделать. Я должна.

В помещении было так тихо, что слышалось шипение тающего воска. Сложив руки на коленях, она заставила себя думать о Люсинде. В первый раз она увидела ее, стоящей на лестничной площадке в здании школы, смотревшей на снег. Царственная как королева; изумруд размером с миндальный орех на пальце. И позже, ее спокойный холодный голос в телефоне, раздающий приказы, но и слушающий. Понимающий. Затем на вершине холма, рассматривающей внизу огни Лондона. В последний раз. Гроб был настолько простой, совсем без орнамента.

— Это неправильно. Он должен быть украшен.

Звук собственного голоса испугал ее и заставил замолчать. Свечи мерцали, заставляя свет танцевать на ярких стенах. Нарисованные глаза дракона, казалось, наблюдают за ней.

— Жаль, я не знала тебя, — сказала она. Ее голос звучал тихо и неуверенно. — По-настоящему не знала. Иногда я… — Она замолчала, потом заставила себя продолжить. — Иногда я представляю, как бы росла с тобой. Ты брала бы меня на спектакли.

В Парламент. Мы поехали бы в Вашингтон, округ Колумбия, вместе. Я называла тебя “бабушка” и это не казалось странным, просто чувствовала себя… нормальной. Я представляю, что так все и было. Потому что… мне бы это понравилось.

Она была потрясена внезапным всепоглощающим чувством утраты. Как будто внезапно дыра разверзлась перед ней неожиданно и она стала падать туда. Горячие слезы жалили глаза. Нахлынули те эмоции, которые она прятала от самой себя. Боль, от которой она увернулась ночью на холме.

Она опустила ноги на пол, подавшись вперед, чтобы посмотреть на гроб, давая слезам беспрепятственно стекать.

— Знаю, ты думала, что я не всегда прислушиваюсь к тебе. Но нет. Я действительно слушала. И хочу стать, как ты когда-нибудь. Храброй. Чтобы изменить мир к лучшему. Только теперь… — она сделала паузу, ища нужные слова. — Иногда я не верю, что что-то можно сделать лучше. Бывает лучше просто невозможно. Пытаясь улучшить одно, ты портишь другое. О чем, ты никогда не задумывался прежде. Походит, на попытку помочь, вызывая слезы..

Я не знаю, что и думать об этом. Потому что не хочу останавливаться в стремлении исправлять мир. — Она посмотрела туда, где лежала бабушка. — Ты всегда старалась. — Элли вытерла рукой мокрую щеку.

— Думаю это то, что я хотела тебе сказать. Спасибо за старание.

Что-то грохнуло позади нее, и Элли вскочила на ноги волчком, когда дверь распахнулась, ударив стену. Изабелла стояла в дверях, капюшон черного плаща заслонял почти все лицо. Она держала большой букет лилий в руках. Вода струилась с ее одежды. Элли не заметила, что начался дождь. Но теперь она услышала постукивание капель по крыше и витражам. Ветер сотрясал деревья. Директриса закрыла дверь и повернулась кругом, откидывая капюшон и открывая лицо, бледное и суровое.

— Что ты здесь делаешь?

Почувствовав себя нарушителем Элли утерла слезы.

— Прости. Я просто…

Лицо Изабелла смягчилось.

— Пожалуйста. Не извиняйся. Я была просто удивлена — думала буду одна. Ты имеешь полное право быть здесь. Она прошла в переднюю часть часовни и аккуратно поставила цветы в большую вазу напротив гроба.