Татьяна Устинова - Мой генерал

– Нет.

Он еще заглянул через полированные перила, подвел ее к креслу и усадил.

– Подожди меня.

С нее мигом слетел весь сон.

– Ты куда?

– В номер к Павлику Лазареву.

– Зачем тебе к нему в номер?!

– Мне нужно.

– А… Павлик дома?

Федор усмехнулся коротко:

– Павлик играет в пинг-понг. Слышишь, орет? Я быстро.

– У тебя есть ключи?

– Мне не нужны ключи.

– А как ты туда войдешь?

– В дверь, – ответил Тучков сердито.

– А ты знаешь, где он живет?

– Мы же утром смотрели тетрадь регистрации! Там не только номера его машины, но и номер его комнаты, Маруся. Не задерживай меня. Счет пять – три, у меня есть минут десять.

– Я с тобой, – решительно объявила Марина.

– Мне некогда с тобой спорить.

– Вот именно. – Она выбралась из кресла. – Куда? Налево, направо?

– Направо, черт возьми.

– Пошли. Какой номер?

Федор помолчал, и она поняла, что он ругается – про себя, конечно!

– Двести пятидесятый.

Ковровая «кремлевская» дорожка глушила шаги.

– Вот смотри, здесь. Только ключа-то у нас нет!

Федор Тучков сунул ей в руки оба рюкзака – один из них был очень мокрый, – оглянулся, как заправский жулик, и присел на корточки перед номером двести пятьдесят. В пальцах у него оказалась давешняя проволока, которая вонзилась в коня по имени Мальчик. Он держал ее как-то странно, как будто сигарету, и ковырялся очень недолго.

За поворотом коридора послышались голоса. Кто-то шел к ним.

Марина оглянулась, потом вновь посмотрела на Федора. Он продолжал ковыряться.

Раз, тихий щелчок, и дверь открылась.

– Быстрей. Входи.

Он бесшумно затолкал ее внутрь и прикрыл за собой дверь. Под дверью протопали резвые ножки, и какие-то барышни – те, о которых Федор Тучков говорил, что они «райские цветы», – промчались мимо. По недалекой деревянной лестнице обрушился град из барышниных каблуков.

– Федор, смотри, тут что-то на полу.

Бумажный, сложенный вдвое листок белел под ногами. Марина на него наступила.

Тучков прошел в чужую комнату, как в свою собственную, вышел на балкон, огляделся и вернулся. Марина подняла листок.

– Что там?

– «Ничего не получается, уезжай. В.», – прочитала Марина. – Господи, Федор, это записка!

– Я догадался.

– Значит, все-таки он, – выговорила она и взялась за лоб. – Но он не мог утопить твоего Чуева, потому что он только вчера приехал!

– Чуев не мой. – Федор Тучков зашел в комнату, открыл гардероб и стал там шарить.

– Павлик не мог утопить твоего Чуева, и Вадима он не мог убить. Потому что его там не было! Не было! Он появился только потом, когда Вадим уже упал. Там были Оленька и Геннадий Иванович! И коробок ты нашел! Тот коробок, Геннадия Ивановича!

Федор вытащил из гардероба какие-то штаны и внимательно их осмотрел.

– Что ты ищешь?

Он молча сунул штаны на место.

– Что? Пистолет?

– Или следы его присутствия.

Под дверью снова раздались шаги. На этот раз неспешные, солидные. Марина замерла.

Стук в дверь обрушился на нее, как первый удар грома, возвещающий о божественном правосудии. Федор замер перед распахнутым гардеробом, но лишь на секунду, а потом опять стал копаться.

Марина зажмурилась и перестала дышать.

– Павлик! – позвала из-за двери Валентина Васильна. – Павлуш, ты спишь, что ли?! Сыночек!

Рюкзак поехал из липких от страха ладоней, и Марина поняла, что сейчас она его непременно уронит. Федор мельком глянул на нее.

Валентина еще раз приналегла на дверь и забарабанила изо всех сил. Марина перехватила рюкзак и поддержала его коленкой, чтобы не уронить. Нежная мать потопталась под дверью, а потом ушла – тяжелые шаги отдалились и замерли.

– Что на нем было, когда он пугал тебя пистолетом? – как ни в чем не бывало спросил Тучков Четвертый.

– Шорты, кажется, – просипела Марина и все-таки уронила рюкзак. Он упал с мокрым мягким звуком. – Мы утром его видели в этих шортах, на стоянке. Помнишь?

Ни слова не говоря, Федор Тучков закрыл гардероб и оглядел кресла. В креслах тоже валялась какая-то одежда, и он стал проворно в ней копаться, как собака в куче мусора.

– Федор, пошли отсюда.

– Угу.

Марина прислушивалась так, что звенело внутри головы.

– Федор?

– Сейчас.

– А записка? Что с ней делать?

– Пусть лежит, где лежала. Оставь.

Шаги надвинулись внезапно и очень быстро, неожиданно быстро. Зазвучали голоса.

– Черт побери, – пробормотал Тучков едва слышно.

– Павлик, а я решила, что ты спишь, – говорила Валентина Васильна в коридоре, с каждой минутой все ближе и ближе, – упарился, да и завалился дрыхнуть, а ты в спорт играешь!