Эллисон Бреннан - Поцелуй меня, убей меня

Сюзанна добавила:

– Мы отослали копии докладов в Куантико для создания психологического профиля убийцы.

– У вас недостаточно информации для этого, – сказала Люси.

– При всем моем к вам уважении, мисс Кинкейд, наши ученые знают свое дело.

– Я не сомневалась в этом. Но пока мы не узнаем, были ли жертвы изнасилованы, нам не хватает очень важного кусочка этого пазла.

– Может, у парня не стоял, – предположил Панетта, – и он винил в этом девочек?

– В таком случае убийца был бы в ярости, – ответила Люси. – Скорее всего он бы сначала ударил девушку, затем повалил на землю, начал душить и избивать ее. Или пырнул бы ее ножом. По статистике, убийства на почве секса довольно жестоки. Убийство же с использованием пакета не жестоко. Оно хладнокровно и продумано заранее. Как будто бы…

Что-то ускользало от Люси, но она не могла понять, что именно.

– Кто ходит на такие вечеринки? – спросила она.

– Люди до тридцати лет, много студентов. Подростки. Некоторые из них «металлисты»; большинство предпочитает альтернативную музыку. Некоторые вечеринки устраиваются исключительно для яппи – днем работают на Уолл-стрит, а вечером идут туда. Вместо травы, мескалина и пива у них кокаин и джин.

– Уэйд Барнетт широко известен в среде этих людей, – сказала Люси. – Если он – убийца…

Подавшись вперед, Сюзанна прервала ее:

– Постойте. Вы делаете поспешные выводы.

– Барнетт был знаком с первой и четвертой девушками. Он пока что подозреваемый номер один.

– Если Барнетт и подозреваемый, он – мой подозреваемый. Пока что агент здесь я, а не вы. Вам понятно?

Люси кивнула и отвернулась к доске. Сюзанна была права. Она зашла слишком далеко.

Кинкейд ткнула пальцем в карточку с именем Уэйда Барнетта.

– Он уже в вашем списке подозреваемых, не так ли?

– Мы допросили его. Его имя всплыло по ходу расследования. Мы отработаем информацию, которую он предоставил, а потом займемся тем, что нарыли вы.

Сюзанна встала и потянулась.

– Уже поздно. Я благодарна вам за вашу помощь. Если я узнаю что-то о вашей пропавшей девушке, то дам вам знать.

Шон сидел, откинувшись на спинку стула, и, по всей видимости, не спешил уходить.

– Вам следует прислушаться к Люси. У нее степень магистра по криминальной психологии.

Кинкейд покраснела.

– Агент Мадо права, – сказала она.

Сюзанна вздохнула.

– Дайте мне немного времени поспать и подумать. Последние два дня меня вымотали. Если вам придет в голову еще что-то, что вам покажется полезным, звоните мне.

– Благодарю вас, – сказала Люси. – Вы можете попросить доктора Виго рассмотреть ваше дело. Я уверена, он согласится. Я… ну… считаю, что мы упускаем что-то важное.

– Почему вы так считаете?

Люси пожала плечами.

– Не знаю. Я не могу сказать больше без дополнительной информации по каждому убийству. Так или иначе, если у вас возникнут вопросы по моему отчету, звоните, я буду рада помочь.

– Верните мне мой пистолет, – сказал Шон.

– Вы ведь понимаете, что законом запрещено носить оружие в Нью-Йорке? Я могу быть уверена, что вы уедете до завтра? – спросила Сюзанна.

– Мы уедем, когда найдем Кирстен.

Повисшая тишина заставила Люси почувствовать себя не в своей тарелке. Шон не всегда был вежлив с представителями закона.

Сюзанна подняла трубку:

– Это агент Мадо. Верните мистеру Рогану его пистолет и проводите его и мисс Кинкейд к их машине. Благодарю вас.

Как только Роган и Кинкейд ушли, Сюзанна подошла к доске с фотографиями и уставилась на нее в попытке увидеть то, что видела Люси.

– Что мы упускаем? – спросила она Панетту.

– Думаете, мы действительно что-то упустили? – возразил он. – Люси Кинкейд написала прекрасный отчет. Когда-нибудь эта девочка станет очень хорошим копом, но сейчас ей всего двадцать пять, и у нее нет практического опыта уголовных расследований.

– Я не знаю, так ли это. Ной Армстронг, агент из Вашингтона, сказал что-то, что заставило меня решить, что он работал с нею прежде. Завтра я достану ее досье.

«У вас не хватает информации, чтобы мы могли разработать психологический профиль убийцы» – так Сюзанне сказали в Куантико в самом начале. Но теперь у них было куда больше информации, чем две недели назад.

Полиция годами раскрывала преступления, задолго до того, как ФБР создало отдел профилирования. В семидесятых годах копам не требовался психолог, чтобы объяснить им, что преступник был социопатом. Или его отец – пьяницей. Или что убийство совершено в порыве гнева. Большинство преступлений раскрывалось с помощью логики, здравого смысла и кропотливой работы.