Эллисон Бреннан - Поцелуй меня, убей меня

– Грант?

– Грант на искусство. Чарли говорит, что нам следует жертвовать много денег, потому что у нас их и так много. Я не знал отца, так как был совсем маленьким, когда он погиб, но знаю, что он любил искусство. Поэтому Чарли выдает гранты людям искусства. Пожалуйста, не заставляйте меня возвращаться туда, – Деннис взглянул через плечо на дверь камеры.

– Тебе не придется. Тебя отведут домой. Но, Деннис, пожалуйста, не выходи из дома, пока я не свяжусь с тобой. Ладно?

– Обещаю, – радостно ответил младший Барнетт.

Сюзанна припарковала машину у здания, в котором жила Уитни Моррисси, и гневно сказала Люси:

– Скажите своему дружку, чтобы он не лез в мои дела.

Мадо хотелось задушить Шона за то, что тот встретился с Уэйдом Барнеттом без ее разрешения. То, что подозреваемый оказался невиновным, ничего не значило, – Роган вмешался в федеральное расследование.

– Шон в больнице с Кирстен и ее матерью, – сказала Люси.

– Не говорите мне, что вы знали о том, что он собирался сделать, – Сюзанна и не собиралась сдерживать свою злость.

– Я не знала.

– Я вызову вас, когда мы окажемся в квартире, – бросила Сюзанна и вышла из машины.

Там ее ждал Панетта.

– Она либо не дома, либо не хочет открывать, – сказал Панетта. – Мы перекрыли все выходы.

– Я готова.

Вместе с двумя полицейскими они поднялись по лестнице и остановились перед дверью в квартиру Уитни. Сюзанна постучала.

– Уитни, это Сюзанна Мадо из ФБР. Помните меня? Нам надо поговорить. – Немного выждав, Сюзанна снова постучала. – Уитни, откройте.

Из квартиры не доносилось ни звука. Панетта кивнул одному из полицейских, и тот открыл замок мастер-ключом, полученным от домоуправляющего. Второй замок не поддавался.

– Зачем она всё усложняет? – пробурчал Панетта и вызвал по телефону специалиста по замкам, ждущего внизу. Через пять минут они вошли в квартиру Уитни.

Полицейские обыскали квартиру, но девушки там не оказалось.

Всё в квартире было таким, каким запомнила ее Сюзанна. Повсюду были расставлены и развешаны картины. Она надела перчатки и прошлась по комнатам. Всё выглядело вполне обычно. Хозяйка квартиры определенно была очень талантлива. Мадо остановилась перед большой картиной, нарисованной углем. На холсте была изображена улица: домики по обе стороны, декоративные деревья, идущие люди, продавец хот-догов на углу.

Когда наступил переломный момент, превративший Уитни в убийцу? Когда она узнала, что Уэйд ей изменял? Или когда Чарльз отнял у нее грант? Или, может быть, тогда, когда выяснилось, что Уэйд спал с ее кузиной?

– Сюзанна, – Панетта помахал из спальни.

Мадо остановилась на пороге и, взглянув на противоположную стену, потеряла дар речи. На стене висела доска, заполненная десятками рисунков. На всех было изображено одно и то же – Уэйд и Уитни.

Большинство рисунков изображали Уэйда. На некоторых было только лицо; другие выглядели почти как фотографии. Уэйд сидит в кафе у окна. Уэйд болеет за свою любимую команду на стадионе. Уэйд на вечеринке. На картинах были изображены и другие люди, но в сравнении с Уэйдом они были незапоминающимися.

Некоторые рисунки носили эротический характер и изображали Уэйда и Уитни во всевозможных позах. Сюзанна отдавала должное уровню мастерства художника, но такая степень одержимости вызывала у нее ужас.

Лицо Уэйда было повсюду: на стенах, на столе, даже на потолке над кроватью.

Уитни Моррисси была явно тяжело больна психически.

– Пожалуй, вам следует вызвать мисс Кинкейд, – констатировал Панетта, разглядывая рабочий стол, заваленный альбомами и эскизами. Он подошел и включил небольшую лампу.

Один альбом был раскрыт на первой странице. На ней были изображены Уэйд с Аланной на игре «Янкиз» – поразительно точная копия фотографии, опубликованной в газете. Исключая одну деталь: черты лица Аланны были страшно искажены. Ее большие глаза здесь выглядели еще больше и косили; длинный нос стал еще более длинным и крючковатым; ее рука на плече Уэйда была покрыта густыми волосами и бородавками. Волосы, растрепанные ветром, превратились в змей, извивающихся в сторону Барнетта. Каждая деталь тела Аланны была мастерски прорисована, но чудовищно искажена.

– Есть еще, – сказал Панетта, переворачивая страницу.

На второй странице была изображена Эрика Рипли, стоящая за стойкой в кафе и разговаривающая с Уэйдом; из ее рта сочилась слизь.

За десять лет работы в ФБР Сюзанна многое повидала. Будучи еще ребенком, она один раз видела труп. Но извращенное творчество Уитни Моррисси пугало ее на каком-то глубинном уровне, о котором она раньше и не подозревала. Сюзанне была знакома темная сторона человеческой личности – убийства, насилие, жестокость. Все это было привычно. Созерцание плодов извращенного творчества серийной убийцы потрясло ее до глубины души.