Сандра Браун - Как две капли воды

Чего добивается эта дрянь?

Если судить по ее поведению, можно подумать, что по­сле того, как она побывала в объятиях смерти, в ней про­снулась совесть. Но это невозможно. Она и слова-то тако­го не слыхала. Она всех прямо растрогала своей доброже­лательностью – видимо, на то и расчет.

Может ли быть, чтобы Кэрол Ратледж вдруг переме­нилась? Чтобы она стала добиваться расположения мужа? Была любящей и заботливой матерью?

Не смешите меня.

Как глупо с ее стороны именно сейчас переменить так­тику поведения! У нее отлично получалось то, что ей было поручено, – разбить сердце Тейта Ратледжа так, чтобы, когда у него в голове разорвется пуля, это стало для него почти избавлением.

Кэрол Наварро была создана для такого дела. Нет, конечно, ее пришлось вычистить и отмыть, прилично одеть и научить не засорять речь бранными словами. Но к тому моменту, как капитальный ремонт был завершен, для окружающих она превратилась в удивительную смесь ума, интеллекта, утонченности и сексуальности, против которой Тейт не смог устоять.

Ему было невдомек, что ее остроумие перед этим при­шлось очистить от всяких непристойностей, что ее интел­лект – не более чем набор модных фраз, утонченность напускная, а сексуальность – следствие моральной ис­порченности. Как и было задумано, он клюнул на этот набор, потому что в его представлении именно такими качествами должна обладать жена.

Кэрол поддерживала его в заблуждении, пока не роди­лась Мэнди. Это тоже было предусмотрено планом. Тогда она с облегчением перешла ко второму пункту и завела себе любовников. Ее слишком долго мучили оковы рес­пектабельности. Терпение ее иссякло. Когда постромки ослабли, она быстро вошла во вкус.

Господи, как здорово было видеть Тейта страдающим и униженным!

С того момента, как четыре года назад она была пред­ставлена Тейту, упоминание об их тайном альянсе про­звучало лишь однажды – в тот день, когда он пришел к ней в реанимацию. Ни словом, ни делом они не выдали своей тайны, своего преступного сговора, в котором ей отводилась не последняя роль.

Но после катастрофы она стала как-то уклончива. Он пристально наблюдал за ней. Она вела себя странно и совсем непривычно для Кэрол. Странности в ее поведении заметила вся семья.

Может, ей просто захотелось почудачить. Это было в ее духе. Ей, например, нравилось быть порочной просто так. Все это не так важно, но ясно, что она решила взять инициативу в свои руки и переменить план игры без пред­варительных консультаций.

Может быть, у нее просто не было возможности с ним это обсудить? Может, она знает про Тейта что-то такое, что заставляет ее действовать именно так?

Либо эта дрянь – и это наиболее вероятно – решила, что роль жены сенатора устроит ее больше, чем гонорар, который она должна получить, когда Тейт будет лежать в могиле. Ведь не случайно метаморфоза совпала по време­ни с предварительными выборами.

Каковы бы ни были мотивы, новое в ее поведении раз­дражало до безумия. Ей бы следовало поостеречься, не то ее придется устранить. Теперь план может быть осуществ­лен и без ее участия. Неужели эта дура сама не понимает?

Или до нее наконец дошло, что вторая пуля будет предназначена ей?

– Миссис Ратледж? Вот так сюрприз.

При виде Эйвери секретарша в адвокатской конторе Тей­та и Джека Ратледжей поднялась ей навстречу. Эйвери, чтобы узнать адрес, пришлось перерыть телефонную кни­гу.

– Добрый день. Как поживаете? – Она не стала на­зывать секретаршу по имени. На столе стояла табличка «Мэри Кроуфорд», но лучше не рисковать.

– Отлично, а вот вы выглядите просто потрясающе.

– Спасибо.

– Тейт говорил, что вы стали еще красивее, чем рань­ше, но лучше, как говорится, один раз увидеть…

Тейт так говорил? С того вечера, как они целовались, они ни разу не перебросились и словом. Ей показалось невероятным, что он мог сказать о ней что-то хорошее.

– Он здесь?

– Да. Он здесь.

Она знала это: на стоянке стояла его машина.

– У него клиент.

– Я не думала, что он сейчас ведет какие-то дела.

– Он не ведет дел. – Разгладив сзади юбку, Мэри Кроуфорд опять села. – У него Барни Бриджиз. Вы ведь знаете, что это за человек. Правда, он вложил в предвы­борную кампанию Тейта большие деньги, поэтому Тейт счел своим долгом его принять.

– Фу-ты, я столько ехала. Надолго они? Стоит подо­ждать?

– Как вам будет угодно. Присаживайтесь. – Секре­тарша показала рукой на обитые полосатым вельветом диваны и кресла приемной. – Может быть, чашечку кофе?