Сергей Skolorussov - Пальчики

Познав истину на девственно белом пространстве потолка, я с улыбкой на лице потянулся и резко соскочил с кровати, чем вызвал не только переполох в палате, но и резкую боль в моей чугунной от аварии голове. Всё-таки, сотрясение мозга так просто не проходит. Впрочем, я был даже рад, что меня не отпустили из больницы уже через пару деньков. Кроме головы пострадала и грудная клетка. Вернее, то, что находится под ней. Сильный ушиб, распластавшийся разноцветным синяком по передней части моего туловища – это только надводная часть последствий катастрофы. Под грудной клеткой больше всего пострадала печень. Её лечение и привело к моему многодневному пребыванию в госпитале. А рад я был лишь только потому, что надеялся встретить здесь Снежка. Несомненно, её не могли так сразу отпустить домой. Неизгладимым кошмаром в моих глазах продолжала висеть одна и та же картинка: девушку кладут на носилки, а её нога с невероятно пугающе вывернутой стопой, самостоятельно болтается в стороне от тела. Если не упираться носом в эпикриз, начертанный тайнописью доктора, а сказать по-простому: несомненно, у Снежка был перелом ноги. Причём такой, который лечат только в больнице. Поэтому, отстранив санитарку, прибежавшую по вызову какой-то доброй души, и объяснив ей, что всего лишь очень хочу в туалет, я потащился на первый этаж в регистратуру. Понятно, раз есть катастрофа, значит должны быть и списки пострадавших, доставленных в это лечебное учреждение. Списки были. Но в них я не нашёл имени «Снежана», хотя не очень этому удивился. Ещё бы —пассия моего сердца не так глупа, чтобы называться своим именем перед ограблением банка. Ну, нет, так нет. И я двинулся по этажам, врываясь подряд во все палаты. Всё это напоминало миссию проводника из купейного вагона. Только, постучавшись в дверь, я не предлагал чай и прохладительные напитки, а спрашивал есть ли в этой палате девушка по имени Снежана. В конце концов, дойдя до пятой в очереди моей ревизии палаты, я был пойман командой санитарок и сопровождён в своё лечебное отделение, где преобладали пациенты с желтушным цветом лица. Как только, вдоволь наговорив мне всяких нелицеприятных слов и назиданий, они удалились, я снова двинулся «в туалет». Многократно сопровождённый в исходную точку, к вечеру я понял, что всем санитаркам были выданы розыскные листы с моей физиономией в анфас и в профиль, с текстом о моей антиобщественной деятельности. Может, там даже были отпечатки моих пальцев. С каждым разом меня вылавливали всё быстрее и быстрей. Перед сном, чуть приоткрыв дверь палаты, я сразу попал под перекрёстный взгляд сразу трёх санитарок, и молча ретировался на кровать готовиться ко сну. Но всю бессонную ночь меня мучали муки влюблённого по уши юноши. Мне не терпелось встретиться с объектом своих воздыханий. Поэтому утром сразу после обхода я воспользовался тем, что все медики, возглавляемые доктором, зашли в соседнюю палату и сдристнул вниз. В холле напротив стенда объявлений стояли два парня и внимательно читали списки пострадавших в аварии пациентов. Я пришёл с бумажкой и карандашом – хотел выписать палаты, куда поместили девушек 20-25 лет, чтобы сузить зону моих пока бесцельных поисков. Что-то меня в этих субчиках сразу насторожило, и я встал чуть в сторонке, рассматривая препараты в больничной аптеке. Тот, что был ниже ростом, с короткой стрижкой и оттопыренными ушами, суетливо пролистал взглядом все страницы списка и с усмешкой констатировал:

– Здесь её тоже не наблюдается. Я же говорил, что наша принцесса спряталась от нас в тридевятом царстве, тридесятом государстве, воспользовавшись благовидным предлогом.

Я сразу узнал голос любителя сказок. Это он тогда предложил оставить отпечатки моих пальцев на банковских ячейках. Второй ему ответил:

– Ты как всегда поверхностно всё воспринимаешь, ища её настоящую фамилию. Вот же она! – он ткнул пальцем в список. – Палата номер триста четырнадцать.

– Точно! Маруся Климова. Это на неё похоже! Как я сразу не допёр? Главное, чтобы она нас в конце этой песни не сдала ментам, – и он засмеялся собственной шутке, пропев при этом: – И за это пулю получай! Прощай!

– Балбес ты, Леший, – напарник отвесил ему подзатыльник.

Они ушли, а я удостоверился, что в палате №314 и на самом деле лежит Мария Климова 1992 года рождения.

Во время обеда я незаметно скрылся из-под бдительного надзора санитарок и прихватил в кабинете старшей сестры халат и шапочку. Дама была дородной и халат болтался на мне, как на вешалке, а шапочка наоборот не налезала на голову. В таком виде я явился в палату моей пассии. Снежок лежала на кровати. Её правая нога смотрела в небо, поддерживаемая конструкцией, известной всем по художественным фильмам. Я взял стул и сел у изголовья её кровати.