Клэр Бреттонс - С вечера до полудня

— Мне не хочется даже думать о том, что ты снова войдешь в этот дом, Габи.

Придвинувшись поближе, она взяла его руку. Он ответил ей горячим пожатием, пальцы их сплелись, ладони соприкоснулись. У Габриелы сжалось горло. Он так нежен!

Она сменила тему разговора.

— А знаешь, чего ты еще не сказал мне? — Сейчас она чувствовала себя значительно лучше. Но отчего? От лекарств доктора Хоффман? От нежного пожатия Гордона? Или стало лучше Лейси? — Как прошла встреча с Кристиной Берроуз?

— Эта женщина скрывает что-то и чем-то безумно напугана.

Как только Лейси завладела мыслями Габриелы, боль сразу же усилилась. Может быть, в том и состоит ключ к контролю над телепатическими болями?

— Может, она тревожится о брате?

— Мне так не показалось. — Гордон притормозил. — О черт, я даже не могу предположить в чем дело. Ты ведь у нас телепат, а не я.

Наконец-то он признал это. Габриела легонько сжала его пальцы.

— Может, беспокоится из-за Берроуза?

— Ну что ж, это достаточно правдоподобно, — согласился Гордон. — Знаешь ли, дорогая, я отнюдь не уверен, что у него и вправду интрижка с Лилиан. Его жена выглядит сногсшибательно и просто с ума по нему сходит. Да и, судя по ее наряду, денег у нее куры не клюют. — Гордон хмыкнул. — В конце концов, что еще мужчина может желать от женщины?

— Не знаю. — Габриела почувствовала странное удовлетворение. В подобной ситуации ей было с чего разозлиться, но злости она не испытывала. Признание Гордоном ее дара радовало ее, особенно учитывая, как естественно это признание слетело у него с языка. — У тебя нет какой-нибудь ее вещи? Чего-нибудь, до чего она дотрагивалась бы?

— Нет. — Гордон обогнал грузовик и вернулся в левый ряд. — Хотя подожди-ка. — Он порылся в кармане пиджака. — Вот, держи.

Габриела взяла спичечный коробок, закрыла глаза и сконцентрировалась. Ее охватил страх. Затем ярость. На этот раз видения сменялись так быстро, что она не успевала обдумывать их, а лишь впитывала как губка.

Выронив коробок, она открыла глаза. Гордон уже подъезжал к Нью-Грейт-хайвей.

— Не сворачивай, — твердо произнесла она.

— Почему? — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Что стряслось?

— Женщина, с которой ты встречался, — это не Кристина, Гор. Я не знаю, кто она, но только не Кристина.

— Но…

— Это та самая женщина, которая связала Лейси и отвезла в торговый центр к Лоренсу.

— О Боже!

— Она знает, где сейчас Лейси. — Сердце Габриелы чуть не выпрыгивало из груди. — Поворачивай обратно.

— Куда.

— Сначала ко мне домой.

Гордон свернул на обочину, выждал, когда образуется просвет в череде машин, и резко развернул «порше» обратно к мосту.

— Я не совсем понимаю…

Габриела чмокнула его в плечо.

— Если сомневаешься — нападай.

— Я так и делаю. — Он поднял брови. — Но на кого?

Гордон смотрел в окно из дома Габриелы. Высоко поднявшееся солнце заливало небо ярким светом. Полночи они провели за изучением документов. Несколько минут назад Габриела ушла в спальню и закрыла дверь, и ему просто нечего было делать. О цели их приезда она не проронила ни слова, так что оставалось только строить догадки — занятие, никогда не доставлявшее ему особого удовольствия. Интересно, и на кого это она предлагает нападать?

Доверяй ей. Эта мысль все больше укреплялась в его голове. Гордон разглядывал вывески на противоположной стороне улицы. Какое облегчение — думать, что Габриела больше не собирается попасть в дом Лоренса, чтобы дотронуться до велосипеда Лейси. Особенно после того, как доктор Хоффман сказала ему, что, когда умерла Тельма, Габриела тоже была на грани смерти.

При этой мысли он ощутил стеснение в груди. Да живи он вечно, никогда ему не забыть ту минуту, когда она сказала, что умрет, если погибнет Лейси. Он был готов кричать, упасть перед ней на колени, как Эванс тогда, в морге.

Нахмурившись, Гордон наблюдал за прохожими. Двое детей весело мчались на велосипедах. Человек в красных подтяжках позвонил из автомата, закрепленного на стене магазинчика, а потом медленно направился к стоящей поблизости скамейке. Мысли Гордона метались. Можно ли доверить Габриеле действовать по своему усмотрению? Ведь она намерена рисковать жизнью. Знает же, как ей опасно трогать велосипед, однако все равно собиралась сделать это. Ради Лейси.

Любой мог бы восхищаться ее храбростью. Но, когда речь шла о Габриеле, Гордон вовсе не чувствовал себя любым. Он безумно боялся потерять ее и в то же время не мог сказать ей о своих чувствах, так как с самого начала не был честен с нею. Вот дилемма!