Людмила Котлярова - Загадка Бомарше

— Хорошо, если ты увидела нечто действительно ценное при этом.

— Я увидела, что люблю на самом деле только тебя. А тот человек, который встал между нами, был всего лишь наваждением, легким, ничего не значащим для меня увлечением.

— Хорош мираж! Он чуть не стоил мне жизни. Не слишком ли большая цена этого твоего легкого заблуждения?

— Чуть не стоил тебе жизни? Что ты хочешь этим сказать?

— То, что вместе с твоим уходом, ушли из моей жизни друзья, поклонники, успех. Весь мой привычный мир рухнул. И под его обломками я едва выжил.

— Прости меня. Я не думала, что для тебя это обернется такой трагедией. Но это только лишний раз говорит о том, что мы не можем друг без друга. Мы должны быть вместе. Правда, милый?

Нонна снова сделала попытку обнять мужа, но Феоктистов снова не позволил ей это сделать.

— Это говорит совсем о другом. Твоя измена не явилась для меня большой неожиданностью. Ты никогда не любила меня, а замуж вышла лишь потому, что рассчитывала выгодно эксплуатировать мой талант в своих корыстных целях. И, надо отдать тебе должное, ты оказалась чертовски права. Мои способности, в сочетании с твоей расчетливостью и связями твоего папочки, дали потрясающий эффект. Только я никак не ожидал, что мой талант в этой теплой компании занимает самое последнее место. Более того, он оказался совсем нежизнеспособен без этой сладкой парочки. Вот о чем по-настоящему свидетельствовала та ситуация, в которой мы с тобой оказались. Вот это мне и оказалось трудно пережить, а вовсе не твою измену.

— Значит причина нашего разрыва в тебе, а не во мне. Зачем же ты обвиняешь меня в том, что мой уход чуть не стоил тебе жизни?

— Потому что, если бы не ты, я сам бы пробивал себе дорогу. Пусть не сразу, но рано или поздно, я бы достиг желанной цели. Только при этом я не был бы нисколько обязан тебе и твоему папочке.

Слова Феоктистову вывели Нону из себя.

— Ах ты неблагодарная дрянь! — закричала она. — Да если бы не мой отец, ты бы даже никогда не приблизился к тем вершинам, на которых тебе посчастливилось побывать. А теперь будет, что вспомнить на старости лет, если при новом восхождении ты не сопьешься или не свернешь себе шею окончательно!

— Ну вот. Теперь я узнаю тебя. А то я грешным делом чуть не поверил в твою сказку о любви ко мне.

Последняя фраза Феоктистова мгновенно охладила ее пыл. Она поняла, что из-за своей несдержанности выдала себя. Теперь надо было как-то заглаживать ситуацию.

— Извини, я погорячилась, — примирительно произнесла Нонна. — Всегда обидно видеть неблагодарность людей. Ты, безусловно, талантлив, но, что поделаешь, мир так устроен, что любой талант нуждается в чьем-то участии. Один в поле не воин. Ты сам это почувствовал, оставшись без меня. Вот я и приехала за тем, чтобы предложить тебе мир. Почему бы нам не попытаться начать все с начала?

— С начала? Ты мне снова предлагаешь погрузиться в твой мир фальши и лжи?

— Я понимаю, тебе трудно поверить мне после всего, что между нами произошло. Но ведь и ты никогда не был идеальным мужем. Вспомни, я вечно терпела эти твои любовные интрижки. Не удивительно, что однажды я не выдержала.

— Да ты терпела все это, но только не по причине большой любви ко мне, а по причине большого равнодушия к моей персоне. Тебе всегда было наплевать на то, что у меня на душе. Тебя интересовали только деньги и еще раз деньги. А когда их бурный поток стал ослабевать, ты окончательно утратила интерес ко мне и быстро нашла мне замену. Кстати куда ты дела своего любовника? Он что разорился или просто бросил тебя?

— Ты слишком жесток ко мне. Я же тебе говорила, что это было лишь увлечение. Каждый из нас имеет право на ошибку. Я всегда прощала тебя. Так неужели тебе трудно это сделать по отношению ко мне?

— А кто тебе сказал, что я не простил тебя? — пожал плечами Феоктистов. — Я давно уже сделал это. Более того, я испытываю к тебе сейчас огромную благодарность за то, что ты так поступила со мной. Если бы не ты, я бы еще долго пребывал в плену милых сердцу иллюзий. Я бы до сих пор глубоко заблуждался по поводу своей значимости для этого мира. А с твоей помощью мне указали мое место. Я теперь четко его знаю.

— Твое место? Милый, что с тобой. Ты ли это? Ты сейчас рассуждаешь, как обыкновенная посредственность, которая всегда действует в ограниченных для нее пределах. Ты всегда парил слишком высоко. Тебе даже в голову не приходили подобные вещи.

— Теперь ты сама видишь, что я уже не тот. Зачем же так стремиться ко мне, я не смогу дать тебе то, что ты хочешь.