Инесса Давыдова - Верона. Часть III

Вечером Софа вызвала в номер стилиста, которая занималась нашим макияжем и прическами. Открыв ей дверь, я в недоумении перевела взгляд на подругу.

– Мы идем в оперу! Руссо одобрил. Сказал, что ты в последние дни по его вине подвергалась колоссальному стрессу, и теперь он перед тобой в неоплатном долгу.

Я закатила глаза: конечно же, так он и сказал!

– Ладно, это моя версия! – сдается Софа. – Дословно он написал так: «Если с охраной – можете хоть голыми в ночном клубе отплясывать, только потом не удивляйтесь, что ваши сиськи и зады появятся на YouTube».

Вот это больше похоже на правду, и по характеру сообщения я понимаю, что Руссо зол. Видимо, кто-то ему уже начистил перышки, и он целый день на адреналиновом коктейле. Сердце сжимается от тоски, я уже по нему скучаю. В ожидании своей очереди на преображение просматриваю наши фотографии, которые сделала в Швейцарии. Время еще есть, и я решаю с ним пообщаться. Набираю СМС:

«Ты свободен? Мы собираемся в оперу. У меня есть минутка. Хотела услышать твой голос».

В ответ тишина. Видимо, нет. Убираю телефон в карман гостиничного халата. Пока Софу накручивают, она строчит кому-то, как пулеметчица. Я спрашиваю, с кем это она так схлестнулась. Софа отвечает:

– С Анькой. Дура со стажем и двумя наградами от Джорджа Буша и Арнольда Шварценеггера.

У меня лицо вытягивается от удивления.

– А чем тебе Шварц не угодил?

Софа надувает щеки и изображает Арнольда.

– Полагаю, что гей-брак – это именно то, что непременно должно быть между женщиной и мужчиной.

Я прыснула.

– Да он прикалывался, ну не может же быть он таким тупым, – пытаюсь оправдать кумира девяностых.

– Скорее всего, прикололись его спичрайтеры. Арни даже по бумажке плохо читает.

Вспоминаю, с чего начался разговор, и спрашиваю про Анну, чем она титул дуры со стажем заслужила.

– Пишет, что Габ просит ее одуматься, типа они вместе год и любят друг друга, она просто оступилась и так далее… – Софа закатывает глаза. – Тот еще дурошлеп! На хрена она ему такая нужна, если бежит с первым встречным, как Валерия Мессалина с царского ложа в лупанар.

Может, Софа права и Анна еще не готова к серьезным отношениям?

К замужеству мама меня готовила лет с двенадцати. Не учеба, а кулинария, шитье, домашнее хозяйство и огород были моими приоритетами. Это уже два последних выпускных года мама нанимала репетиторов для поступления в институт. Но вышеперечисленное не исключалось из моей жизни, а совмещалось. Если я начинала ныть, мама упирала руки в бока и говорила: «Меньше трепись с подругами и читай своего Гарри Поттера, а больше работай и учись, тогда все будешь успевать».

– Не понимаю, как можно дать согласие на брак и тут же закрутить с другим? Это ведь только подтверждает, что она еще не отошла от того, что у них произошло с Габом. Злится на него и тут же дает согласие. Вот где она промахнулась.

Аристарх

Мать встречает меня в своем кабинете вымученной тусклой улыбкой. Всю дорогу я ломал голову, что же за решение она приняла, из-за которого теперь нужно бучу поднимать. Ну, приняла и приняла. Как говорится, сделай выводы и живи дальше. Мне зачем знать о ее ошибках?

– Сынок, – голос дрожит, она показывает на кресло и садится рядом.

– Ма, – сжимаю ее руку, давая понять, чтобы не волновалась. – Этот разговор так обязателен?

– О! Ты не представляешь, как…

– Ладно, ма, что у тебя?

Смотрю на часы. Половина пятого, а мне еще минимум час добираться до фитнес-центра.

– Сынок, – мать заламывает руки и тяжело вздыхает, – не знаю, как начать…

Да что это с ней?

– Ты узнала что-то о гибели Авроры? – пытаюсь прощупать почву.

Она мотает головой.

– Это касается меня, тебя и еще одного человека.

Почему-то я решил, что речь пойдет о Лили. Мать это поняла и выпалила на одном дыхании:

– Платон тебе не родной отец!

Меня будто бетонной плитой придавило!

– Чего? – вцепился в подлокотники кресла и вытаращился на мать неморгающим взглядом.

Проклятье! Как такое возможно?

Минуту буравил ее лицо: она краснела, бледнела, плакала, но так и не заговорила. Передо мной пронеслись детские воспоминания, в которых неизменно присутствовал отец. Между нами всегда было взаимопонимание. Отца я уважал и старался следовать его примеру. А уважать было за что. Он человек слова, добрый, заботливый, душа компании. Дома он первый заводила. Мы с Авророй были его помощниками и сообщниками буквально во всем. Если бы мне сказали, что мой старший брат ему не родной, то я бы быстрее поверил, но я…